Советуем прочитать  
ЗАВЕЩАНИЕ ВАЛЕНТИНА РАСПУТИНА
Станислав МИНАКОВ
16.03.2015
На смерть великого русского писателя

Кончина Валентина Григорьевича Распутина стала утратой поистине всенародной. И показала, что мы всё-таки остаемся русским народом, несмотря на четвертьвековое прививание нам чуждых ценностей и более или менее успешную попытку переформатирования нашего сознания, национальной памяти.
На уход всероссийского иркутянина откликнулись миллионы его почитателей. Страна, где книги, как и во всём мире, читать перестают, вдруг вспоминает – чуть ли не строка за строкой – написанное с середины 1960-х и в 1970-х нашим классиком, радетелем Земли Сибирской – повести «Деньги для Марии», «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матёрой», рассказы «Василий и Василиса», «Уроки французского» и, уже в начале 1980-х, «Что передать вороне», «Век живи – век люби» – шедевры прозы, сразу по публикации становившиеся на заветную русскую книжную полку.
Подмечают верно: за одну только «Матёру» Распутину можно было поставить памятник; однако он и сам воздвиг себе памятник ещё при жизни не только своими книгами, но и своей бескомпромиссной жизненной позицией в защиту природы от разорителей и в защиту простого и трудолюбивого народа Сибири; он печалился о сбережении народа и его будущем.
Какой ещё писатель, какой современник мог вызвать такой отклик! С Валентином Распутиным прощание проходит и в Сретенском монастыре, и в храме Христа Спасителя, и в Иркутске, и по всему Русскому Мiру...
Его сочинения ценят как часть личного, сокровенного и рядовой читатель, и филолог, и Патриарх, и Президент. Оказалось, что прозу Распутина мало того что прочли практически все, но она сама уже вошла в русский духовный код.
Более того, люди не только услышали болевое публицистическое слово сибиряка, но ощутили личное родство с этим совестливым человеком, чья душа радела о русской судьбе.
Из меня, в своё время всецело городского провинциального подростка, проза Распутина (в первую очередь), а также его собратьев, со-совестников (К. Воробьёва, Е. Носова, В. Шукшина, Ф. Абрамова – каждый назовёт свой список; А. Солженицын называл их не «деревенщики», а «нравственники») сделала почвенника. То есть русского человека. Произведения Распутина стали для меня сущностнообразующей, неотменимой ценностью. Дали возможность ощутить в себе крестьянские, мастеровые родовые корни.
Распутин и в безбожное время говорил языком совести, он, как его великие современники, свидетельствовал о Свете. И это было его служение.
О космической интимности в отношении к творчеству Валентина Распутина говорит и факт того, сколь проникновенно, причастно в современных дневниках, коими являются теперь и социальные сети Интернета, откликнулись на кончину современные литераторы, деятели культуры.
Валентин Курбатов в своём прощальном слове об ушедшем друге, «Один над пропастью», заметил: «…Он держал святую плоть уходящей деревенской жизни, потому что знал, что в ней весь наш дух, наша память, наша вера и наше спасение. Ему давали Государственные премии, делали Героем Труда, а он будто не видел ни чести, ни славы, потому что пропасть не отодвигалась и, значит, как порой в отчаянии казалось, голос его не был слышен. И высокие комитеты, депутатство, Президентский Совет нужны были только все для того же крестьянства-христианства, для удержания памяти, для спасения перед исторической бездной, чтобы не приходилось русским старухам со своей землёй и любовью оставаться на дне рукотворных морей, а русским женщинам брать в руки обрез и принимать на себя функции государства, раз оно само не хочет выполнять то, что обязано. … Он всегда, с самого начала … слушал больное русское сердце, ища ему исцеления. Он всегда был неудобен и всегда (как церковь в ее высоком и правильном понимании) "мешал нам жить” в наших слабостях и меньше всего обманывал себя и других “возрождением”, потому что всегда имел слишком острое зрение…
Теперь уже навсегда ясно, что это он с горькой твёрдостью и правом поставил памятник русской деревне, утонувшей на наших глазах невозвратно, как Атлантида или Китеж.
И мы-то ещё, может, и не поняли, что невозвратно, и ещё обманывали себя заплатками, а он уже знал и строил ковчег, чтобы, если не «всякой твари по паре» (не оставалось уже никаких пар), то хоть последние народные духовные ценности уберечь. И последний раз напомнить, как мы были близки к тому, чтобы мир услышал тайну и силу русской правды, о которой он – этот самый мир – догадывался по книгам Толстого и Достоевского, Шмелёва и Бунина, диалога с которой искал, но которую руками своих политиков с нашими подпевалами сам и топил, не понимая, что топит и свой дух, и свое спасение».
«Распутин был исследователем тайны человеческой души, раскрывающейся в трагических обстоятельствах бытия, в которых благой выбор вовсе не предполагает благополучного земного исхода, – подмечает Олеся Николаева. – Он дал русской литературе и русской жизни новых героев, явил новые характеры...».
6-Я РОТА 2-ГО БАТАЛЬОНА 104-ГО ПАРАШЮТНО-ДЕСАНТНОГО ПОЛКА 76-Й ГВАРДЕЙСКОЙ ПСКОВСКОЙ ДИВИЗИИ ВДВ
ДеД
05.03.2015
Борис Немцов был убит в ночь на 28 февраля. Эта новость стала «центром» внимания всех новостных каналов. Убийство, следствие, траурный марш. Его, конечно, жаль, как любого человека… Но о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Поэтому добавить к слову «жаль» нечего.
А вот то, что 29 февраля 2000 года рота десантников приняла бой с многократно превосходящими силами боевиков, страна узнала только 5 марта 2000 года. Три дня 90 парней сдерживали, по разным данным, от 2,5 до 3 тысяч боевиков, прорывавшихся с территории Чечни через Аргунское ущелье.
А сколько людей 1 марта 2015 года вспомнило о том, что 15 лет назад, 29 февраля – 1 марта в неравном бою погибла практически вся 6-я рота 2-го батальона 104-го парашютно-десантного полка 76-й Гвардейской Псковской дивизии ВДВ?
На траурный марш памяти Немцова пришло порядка 21 тыс. человек, на мирную акцию памяти псковских десантников в столице пришло около 200 человек. Да, возможно, через 15 лет про Немцова никто и не вспомнит, но ведь не это главное…
Важно, помнит ли народ тех, кто не щадя живота своего защищает покой и мир наших городов, даже ценой своей жизни.
29 февраля войска федеральной группировки освободили от боевиков последний населенный пункт Чечни. Генерал Трошев (в то время зам. командующего ОГВ на Северном Кавказе) привёз в г. Шатой российский флаг, чтобы символически водрузить его над городом. Тогда же Трошев в своём интервью заявил о том, что крупных организованных банд-формирований больше не существует, а остатки боевиков «разбегаются небольшими группами, дабы спасти свою шкуру». В тот же день министр обороны И.Д. Сергеев доложил и. о. президента В.В. Путину об успешном завершении 3-го этапа контртеррористической операции. А спустя всего лишь несколько часов после этого начался бой на высоте 776.0.
3 марта 2000 г. Почётными гражданами Махачкалы стали российские генералы Виктор Казанцев, Геннадий Трошев, Владимир Шаманов, а также начальник Генерального штаба Вооружённых сил Анатолий Квашнин. Указ об этом подписал глава махачкалинской администрации Саид Амиров.
Почётное гражданство присвоено генералам за вклад в разгром бандитских формирований, напавших на Дагестан в августе-сентябре прошлого года. Как стало известно, кроме специальных адресов, Казанцеву, Шаманову, Трошеву и Квашнину будет вручено именное оружие – кубачинские сабли.
И в то же время в СМИ – ни слова о погибших десантниках. Чтобы не вносить диссонанс?
Из воспоминаний Андрея Величенко (в составе группы десантников 104-го полка совершил марш и форсирование реки Абузалгол, но из-за плотного огня противника они не смогли прорваться на помощь бойцам 6 роты):
Картина была очень жуткая. На участке местности, где-то 200 на 200, находился практически весь личный состав 6 парашютно-десантной роты.
Проявляя запредельное мужество, 90 десантников отбивали атаки более 2,5 тыс. боевиков. По разным данным, уничтожено от 370 до 700 боевиков. Погибло 84 десантника, шестерым повезло – выжили.
В 2006 режиссёр Виталий Лукин снял художественный фильм «Прорыв», основываясь на последнем бою героической 6-й роты 104 гвардейского полка. Написание сценария взяли на себя Иван Лощилин и Вячеслав Давыдов. В главных ролях снялись Игорь Лифанов, Марина Могилевская, Анатолий Котенёв и другие отечественные актеры. Правда, фильм получился спорным как с режиссёрской точки зрения, так и со стороны исторической достоверности.
12 марта 2000 года появился президентский указ №484 о присвоении 22 погибшим десантникам звания Героя России, остальные погибшие удостоились Ордена Мужества.
Спустя три года дело о гибели 84 десантников было закрыто заместителем генпрокурора Сергеем Фридинским. Материалы следствия до сих пор не обнародованы. Картину трагедии десять лет по крупицам собирают родственники и сослуживцы погибших.
В июле 2003 года было опубликовано открытое обращение региональной общественной организации семей погибших военнослужащих к президенту Владимиру Путину. В нём родственники задали ряд вопросов к и.о. командующего ОГВ генералу Геннадию Трошеву, начальнику Генштаба генералу А.В. Квашнину и к командованию ВДВ.
1. Почему выход роты был задержан командованием на сутки?
2. Почему имущество роты нельзя было забросить на вертолёте?
3. Почему рота двигалась в заранее подготовленную для неё засаду?
4. Почему роте не оказала поддержку дальнобойная артиллерия?
5. Почему командира роты не предупредили о наличии на маршруте главных сил противника? Каким образом информация о передвижении роты стала известна боевикам?
6. Почему командир полка требовал держаться и обещал помощь, хотя роту можно было в любой момент отвести, а посланная на помощь рота пошла по самому неудобному маршруту?
7. Почему военные оставили на три дня поле боя боевикам, позволив им похоронить своих погибших, собрать раненых?
8. Почему опубликованная через пять дней информация псковских журналистов застала генералов врасплох?

Частично на эти вопросы Геннадием Трошевым были даны ответы в его книге «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала». В частности, Трошев указывает на то, что десантникам всё-таки была оказана огневая поддержка. Полковые 120-мм орудия 2С9 «работали» по высоте 776 практически беспрерывно с полудня 29 февраля до утра 1 марта (когда подполковник Евтюхин вызвал огонь на себя), выпустив за это время около 1200 снарядов. Причём, по свидетельству автора, большая часть потерь боевиков в этом бою была вызвана именно артобстрелом. Трошев упоминает также о невозможности переброски личного состава роты по воздуху, поскольку в ходе проведённой заранее разведки местности не удалось найти ни одной подходящей площадки.
Как жаль, что кому-то приходится становиться героем, чтобы "компенсировать" некомпетентность или продажность других!
ДОЧКИ-МАТЕРИ
Александр КАЛИНИН
05.02.2015
Старость подкрадывается медленно к пожилым людям и обрушивается внезапно на их детей

Старики, чувствуя её приближение, молят Бога, чтобы не стать обузой для детей и родственников, или, что уж совсем страшно, не остаться с болями и немощью один на один.
Жила-была старушка. Звали её Анна Трофимовна Осипова. Жила она одна в деревне, которая называлась Усадьба и когда-то была полна людьми и скотиной. Увы, война да социальные бури выдули всех: кто на фронте сгинул, кто помер от ран, малых детей уносили болезни, а больших, которые выросли да оперились, уводила романтика ударных строек да золото офицерских погон, а кого и тюрьма да перемётная сума – уж как кому на роду написано.
Мучимая хворями, немощная, она тем не менее была в здравом рассудке и твёрдой памяти, с утра до вечера в хлопотах. И огородик свой хоть на коленках да выполет. И пол в горнице хоть ползком да помоет. А за водой к ближайшему роднику сходит с палочкой да со старым солдатским котелком, потому как даже пластмассовое ведёрко ей уже было не донести.
Испокон веку жила она в Усадьбе. Замуж тут вышла за справного мужика Фёдора. Пятерых детей ему родила. А когда Фёдор вернулся контуженный и израненный с фронта, встретила его лишь с двумя сыновьями, остальных не уберегла. Двоих покосила корь, третий сгорел от воспаления лёгких. Думала, нарожает ещё, да недолго протянул после фронта Фёдор. Схоронила мужа, отгородив место и для себя. И в последние годы подолгу сидела на заросшем холмике да разговаривала с ним, как с живым. Расскажет, бывало, о своей одинокой старости, поплачет. Скажет, что какие-то недобрые люди украли сохраняемые ещё с довоенных времён писаные иконы, а другой хороший человек, хоть и пьяница, вскопал ей за пол-литра пять небольших грядок, теперь с голоду не помру. Разве хворь одолеет, так пора и мне к тебе, Федя, под бочок, устала я от такой жизни, измаялась...
Только о детях своих нечего было ей сказать своему Фёдору. Помнит, один сын жил с семьёй в Кронштадте, в лучшие годы привозил к матери детей на лето, а потом и внуков. Второй и вовсе сгинул где-то. Давно уже. Живой или тоже в земле упокоился, не знает. Пропал и всё.
Уж нет на этом свете бабы Нюши. Но сколько таких, как она, стариков брошены умирать в уже несуществующих Усадьбах. На матицах редких ветшающих домов этих деревень до сих пор остались следы от колец, на которых качались детские колыбельки. А на потолках или в чуланах хранятся игрушки наших детей, которых мы сбрасывали старикам на лето. По осени и сами приезжали за картошкой и соленьями, не гнушаясь перехватить и деньжат, потому как были убеждены, что для нас они нужнее, да и родители тайком друг от друга совали эти несчастные червонцы, сэкономленные на собственной неприхотливости. Это они, продавая с подворий с таким трудом выращенные картошку да мясо, собранную на болотах клюкву да бруснику, вкалывая помимо своего приусадебного хозяйства ещё на двух-трёх работах, помогали нам обустраивать наши квартиры, учить детей. Радовались, что могут помочь.
А теперь доживают свой век в брошенных и забытых Богом и людьми Усадьбах. Оставленные на попечение чужих, случайных людей – продавцов автолавок, сельских почтальонов да добрых пьяниц, готовых за поллитровку вскопать им несколько грядок.
РАССКАЗ: НА ПОДХВАТЕ
Николай ДОРОШЕНКО
26.12.2014
В райбольнице, где Татьяна работала медсестрой, все только и говорили о том, что раз уж в городе на главных зданиях вместо российских стали появляться донецкие флаги, то, в отличие от Крыма, Донбасс без войны в Россию не возвратится.
И дома Татьяна у своего сына Славика выпытывала:
– А что там у вас на работе говорят?
– Мам, не сходи с ума, – отвечал ей Славик неохотно, хотя сам пристывал к телевизору, когда сообщались новости из Москвы или Киева.
На всякий случай строго-настрого приказала она Славику, чтоб по пути из поликлиники, где он работал ренгенологом, нигде не задерживался.
– Иначе я буду переживать…
Но Славик всё свободное время и раньше, и теперь просиживал за компьютером в своей постной комнатке, где кроме бордового дивана, столика, стульчика, узкого платяного шкафа и цветастой вазы на шкафу, к двадцатипятилетию от поликлиники ему подаренной, ничего и не было.
До недавнего времени ютился здесь в белом пластмассовом стаканчике ещё и кактусик, но – усох и был выброшен в мусорное ведро.
– Мне запретил поливать, мол, заливаю я, а сам его уморил, – жаловалась Татьяна своей сестре Людмиле, когда та заходила к ним. Потому что ни на что не жаловаться уже не могла.
Людмила же, привыкшая её, безмужнюю, всегда и во всем наставлять, переводила разговор на другое:
– А вот у меня, в отличие от тебя, голова болит не о том. Да Славику твоему уже под тридцать! И, значит, кактус его должен был усохнуть по девке какой-нибудь, а не по другим причинам. Слу-у-ушай, а не ренген ли влияет на него, а? Ну, вот скажи, почему ты не хочешь, чтобы Славик халат свой белый выкинул и пошёл к моему Сашку в фирму работать? Зарплата была бы – не сравнить! Ну, мать ты ему или не мать?
А Татьяне от таких её разговоров становилось обидно. Не потому, что у Славика, всё-таки выученного ею, простою медсестрой, на врача-ренгенолога, теперь зарплата была не как у шофёра какого-нибудь, а потому что и сам Славик сказал ей однажды: «Мам, если я кому-то завидую, то только сиротам… Ну, дай ты мне своим умом пожить!»
Но и страдала Татьяна, когда иногда издали видела, как её Славик, почти двухметровый, сунув по два своих пальца, потому что больше не помещалось, в карманы тесных джинсов и, растопырив локти, как пойманная за жабры щука, глядел на хлопцев, сплошь вроде бы более мелких, но бойких и в камуфляжах своих да с автоматами – будто железных.
И словно не предупреждала, а скрытно утешала его:
– Ты не вздумай к этим воякам даже и близко подходить… А то потом на тебя покажут, ты ж и самый виноватый окажешься…
А вскоре и стрельба началась уже ежедневная. И Славик с работы приходил всё позже, и за ужином с обычной своей неохотой рассказывал:
– Даже и к нам в поликлинику сегодня с улицы притаскивали раненых… Так что я чуть ли не за хирурга... Ну, резать, конечно, не резал, а легко раненых обрабатывал… Один хлопчик годиков двух, не больше… Мать его, как кролика, на коленях своих держала в коридоре, а я бинты накладывал… Но не сильно его задело… Так, легонечко…
И ковырялся вилкою в тарелке, на котлету не глядя.
А она ему даже и рассказывать не стала про то, как накануне в скверике увидела в траве чью-то руку вместе новеньким, от блузки женской, рукавом – оторванную и, видимо, при эвакуации трупа не найденную.
Бывало, что кто-то попадался ей на глаза распластанным на тротуаре и она, как медсестра весь обморочный, но живой люд суровейше утешала: «Счас пульс пощупаю, мож, он живой!», бывало, кровища на асфальте попадалась свежая, а бывало, уже бурая, без дождей ссохшаяся, так что быстро стала Татьяна привычной ко многому, но – руку эту в траве увидела, и в глазах, даже у нее, у медсестры со стажем, помутнело.
ДОБРОЕ НОВОГОДНЕЕ БРАТСТВО
Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ
24.12.2014
«Голубые огоньки» ХХ века

В наше время, наверное, такое название не прижилось бы, слишком много появилось лишних ассоциаций: «Голубой огонёк». Идея «Огонька» напоминала праздничную сцену фильма «Карнавальная ночь», который к тому времени стал гвоздём новогодней телепрограммы. Гости разместились за столиками, ведущие остроумны и обаятельны, один за другим перед ними выступают любимцы публики – певцы, танцоры, юмористы. Выигрышная режиссёрская схема, идеальная для скромных возможностей тогдашнего телевидения, – честь изобретения принадлежит Алексею Габриловичу. А название пришло не сразу: с весны 1962-го перепробовали несколько вариантов: «Телевизионное кафе», «На огонёк», «На голубой огонёк». Праздничные телеконцерты бывали и раньше, но впервые телезрители встречали Новый год с классическим «Голубым огоньком» 31 декабря 1962 года. При Брежневе добавилась традиция телевизионного новогоднего обращения одного из руководителей страны: в этой роли в разные годы выступали сам Леонид Ильич, Косыгин и Подгорный. Но эта официальная десятиминутка шла отдельно, в канву праздничного застолья вожди не вмешивались.
В строгом контексте советского телевизионного стиля новогодняя ночь была по-настоящему волшебной, неординарной. Это были из ряда вон выходящие эфиры – и в этом причина их острой популярности. Видео¬магнитофонов не было, сетевых видеоархивов – тем более, поэтому нужно было ловить момент. Вот Лемешев исполняет новую новогоднюю песню Пахмутовой «Снегурочка». Поёт взволнованно, как будто у него дыхание перехватывает от нежности – неповторимый, сразу узнаваемый нашенский соловей. В обыкновенном концерте его бы просто объявили, не забыв о звании народного артиста СССР, а в «Огоньке» всё начинается с шутливого разговора. Лемешева встречают женщины советского телеэкрана – знаменитые дикторы 60-х. Он удивляется: «А я вас всех знаю!»
А вот с Новым годом поздравляет нас олимпийский чемпион по вольной борьбе Александр Иваницкий. Этот стройный тяжеловес за всю жизнь ни одного очка (!) не проиграл иностранным атлетам! И – его вызывает на борцовский поединок телевизионный богатырь Виктор Балашов. После короткой схватки объявляется ничья, и немного смущённый чемпион произносит поздравления. Балашов – официальный голос державы, но в новогоднюю ночь в нём просыпалось лукавство.
24 декабря одному из лучших – Виктору Ивановичу Балашову – исполняется девяносто лет. Помним и любим его, диктора, актёра, фронтовика! Здоровья вам, Виктор Иванович, и новых встреч с нами – быть может, не только в воспоминаниях о старых добрых временах.
Самый благородный голос советского телевидения звучал не только в программе «Время», но и в авторских передачах о Великой Отечественной: «Победители», «Клуб фронтовых друзей». А в «Огоньках» он веселился, озоровал и умело преподносил вереницу волшебниц «Голубого огонька» во главе с Валентиной Леонтьевой.
В прямом эфире сочинял первые стихи Нового года Роберт Рождественский. Провозглашал тосты за женщин Расул Гамзатов. Улыбались молодым певицам молодые, но уже легендарные космонавты начиная с Юрия Гагарина. А Трус, Балбес и Бывалый норовили выпить лишку, подначивая музыкантов Эдди Рознера. На одном из огоньков участники играли в операторов – и Бабаджанян наводил камеру на Магомаева, когда певец-азербайджанец пел песню композитора-армянина. Искусство выше национальных предрассудков – в те времена это считалось прописной истиной. Кто знал тогда, что в 1987-м едва ли не всех нас потянет в сторону одичания?
Неизменно звучал в «Огоньках» чистый фольклорный голос России – без саксофонов, под балалайки и баяны. Тогда не принято было коверкать интонацию на американский лад. Накануне 1964-го Тамара Стрелкова спела «Ой, снег-снежок», а подхватили её песню шутники, очень серьёзные частушечники Павел Рудаков и Станислав Лавров. На тот же мотив они дали жару: «Эх, снег-снежок, белая метелица. Пишем-пишем, а Госплан не мычит, не телится». Иногда в прямом эфире случалось непредвиденное: как в любом хорошем застолье. Ведущий ещё что-то говорит – а уже звучит песня. И певец Горовец, покачиваясь, под гром хлопушек начинает исполнять фривольную «Дилайлу», которую на всякий случай объявил как «мальтийскую народную». Пожалуй, в тот вечер гости «Огонька» пили не только бутафорское шампанское. Певцы в те годы на концертах неизменно пели вживую, но в телеревю без фонограммы не обойтись.
В конце 70-х шеф телевидения С.Г. Лапин создавал телевидение «для людей и про людей». За столиками новогоднего «Огонька» стало больше передовиков производства. Строители, колхозники, токари, чабаны – разнообразная публика. Да, причёсанные, да, с заученными тостами, но как они искренне смущались. И страна видела в телевизионном зеркале себя, а не гламурное зазеркалье. Вольнодумцев это раздражало – что ж, в наше время они, вероятно, удовлетворены. У нас ведь нынче как? Артисты и продюсеры извиваются у микрофонов и они же улыбаются друг другу за столиками. И – чтоб духу рабочего не было! В 1990 году, помимо пролетариата, из новогодних концертов практически изгнали классику и хореографию. А мусорные шлягеры вскоре уничтожили и саму форму «Огонька».
ГОЛОС НАРОДНОЙ ПЕСНИ
Алексей ЕРМИЛОВ
09.12.2014
Как же они всполошились! Хотя ведь и понимали, что это ничем не кончится. Ну а вдруг?
Депутат Госдумы Иван Никитчук предложил принять такой закон: в государственных средствах массовой информации 75% эфира закрепляется за произведениями, «распространяющими культурные ценности народов, проживающих на территории Российской Федерации». Буквально в тот же день на разных радиостанциях – телевидение, кажется, вообще промолчало – пошли всякого рода «обсуждения».
В эфире связываются с самим автором закона. Тот пытается объяснить, что сейчас «за счёт налогоплательщиков формируется англоязычный эфир государственных СМИ, что напрямую угрожает культурному суверенитету нашего многонационального государства». Ведущий вклинивается в паузу и вкрадчиво так спрашивает: «Иван Игнатьевич, скажите, а сколько вам сейчас?» Уж, конечно, перед беседой заглянул в интернет, уж, конечно, выяснил, что депутат родился в 1944 году. Никитчук, естественно, отвечает, что вот, как раз семьдесят исполнилось. «Ага, – говорит ведущий – семьдесят. Поздравляю!»
Иван Игнатьевич – доктор технических наук, физик-ядерщик. Может быть, только потом, после эфира, понял, с какого перепуга ведущий его поздравлять бросился. Ну да, хотел показать слушателям, что всякий там фольклор – это для дедушек и бабушек.
«Да, но всё-таки находятся же такие, которые хотят что-то народное послушать», – продолжает рассуждать ведущий и, как фокусник из шляпы, вытаскивает в эфир заранее припасённого редактора массовой газеты. «Ну, понимаете, – вальяжным тенорком отвечает редактор, – вот, допустим, вам пришло в голову насладиться удмуртской песней. Набираете в интернете радио или телевидение Ижевска – и пожалуйста. В чём проблема?»
Редактор отлично знает, что «набирать Ижевск» будут только те, кто хоть немного знаком с песнями вотяков, а иначе – с чего бы. Тем более если человек вообще не знает, что такое народная культура, народные промыслы, народный костюм, если он воспитан нынешним безликим, безнациональным экраном?
20 лет назад, осенью 1994 года, Ельцин подписал указ о создании канала с икотообразной аббревиатурой ОРТ; прежнее телевидение с его традициями, программами, специалистами в одночасье пошло на слом. Уничтожена была и Главная редакция народного творчества, во многом определяющая облик тогдашнего эфира. Здесь были такие популярные программы, как «Наш адрес – Советский Союз», «Творчество народов мира», «Узоры» (о мастерах прикладного искусства), «Народные мелодии», международный фольклорный фестиваль «Радуга», регулярно выходили передачи, адресованные детям и подросткам. Причём таким программам отводилось самое смотрибельное время.
Тема народного искусства постоянно присутствовала и на радио. По командировкам «Маяка» довелось мне объездить чуть ли не все народные промыслы страны, от знаменитой хохломы и ростовской финифти до дагестанских Кубачей. Как было интересно угадывать в узорах и росписях особенности того или иного народа, его способ мышления, его представления о прекрасном!
А народная музыка… Однажды «Маяк» поручил мне вести эфирные репортажи из зала Чайковского, где проходил фестиваль народных хоров. По «условиям игры» эфир мне давали точно в назначенное время, и я постоянно тревожился – а что в эти три-четыре минуты произойдёт на сцене? Повезло – меня включили как раз тогда, когда знаменитый Рязанский народный хор исполнял есенинское «Над окошком месяц». Начинаю говорить о коллективе, об инструментах и солистах, а тут хор выводит «дальний плач тальянки, голос одинокий, и такой родимый, и такой далёкий», да так выводит, что слёзы подкатывают. Ну, и что, заслонять эту песню своей репортёрской скороговоркой? И я поневоле делаю длинную-длинную паузу, почти до конца эфира. Думаю: сейчас мне влетит в редакции. Да нет, вроде ничего. Может, и сами заслушались.
ДОШЛА ГИРЯ ДО ПОЛУ
Анатолий ЕХАЛОВ
26.11.2014
Виктор Фёдорович! Хотелось бы рассказать немного о своём клубе «Вологодская деревня»
Пословица «Рыба гниёт с головы» – оправдание хвоста…


Что ещё должно случиться, чтобы мы поняли всю пагубность нынешнего своего существования, по сути, паразитирования вокруг газовой трубы. Кого винить: начальство или себя в том, что только за последние три года из 113 тысяч голов дойного стада на Вологодчине осталось всего 51 тысяча...
– Государству, имеющему такие заливные луга, – говорил организатор маслоделия Николай Верещагин, – не нужны золотые прииски.
А мы живём по другим заповедям: – Государству, имеющему нефтегазовые месторождения, – не нужны заливные луга...
Похоже, что в дискуссию «Вернутся ли люди на землю» самый убедительный аргумент внесла Америка, заявив о санкциях против России. Ввозимое из-за бугра продовольствие – тот самый чужой каравай, на который мы подсели давно. Теперь остался один вопрос: успеть бы вернуться... Как говорится, «дошла гиря до полу…»
Надо признаться, что город далеко не лучшее место для жизни. Наука говорит, что оторванное от природы, от земли, городское население стремительно вырождается, что в организмах горожан уже на клеточном уровне происходят опасные мутации, не говоря о социальных и психологических проблемах.
Прежде всего, горожанин страдает от некачественного продовольствия, которое вынужден покупать в супермаркетах, которые все больше напоминают гигантские лохотроны.
По данным ученых Новосибирской «ЭКО-Новы» 90 процентов продуктов, покупаемых в наших магазинах опасны для здоровья и жизни.
Но вот на прошлой неделе мои знакомые фермеры, выращивающие свиней, вынуждены были сжечь за деревней более тонны прекрасного качества свиного сала.
Не могли продать. Вернее, им не дали контролирующие органы, которые, видимо, защищают интересы крупных производителей. Сдавать на мясокомбинаты себе дороже, даже транспортные расходы не оправдаются. Мясокомбинат не дает фермерам более тридцати рублей за килограмм самого отличного качества свинины. Наверное, австралийская кенгурятина выгоднее для производства колбас. А самим мелким фермерам, обложенным всевозможными запретами и условиями, поборами, переработку не потянуть.
Просто посоленное сало уже считается переработкой, разрезанное на кусочки – переработка, не дай Бог, копченое в домашних условиях – запрет. Запрет на запрете… Даже на улице торговать мясом нельзя. Мало ли какой микроб залетит. Так они заботятся о нашем с вами здоровье, загоняя в супер-маркеты с молоком, которое месяцами не киснет, мясом, выращенном на стимуляторах роста и т.д. Таким образом, были уничтожены в наших деревнях коровы, молоко от которых отказывались принимать, свиньи, овцы… Перестали выращивать бычков, гусей, кур… Теперь вот новый запрет на подворный забой скота в деревнях, который напрочь уничтожает возможность держать в деревнях скот.
ТАК ДАЛЬШЕ ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ МОЖЕТ
Николай ДОРОШЕНКО, Валерий ГАНИЧЕВ
26.11.2014
Беседа с председателем правления Союза писателей России Валерием Ганичевым

Николай Дорошенко: Валерий Николаевич, вы входите в состав Оргкомитета по проведению в Российской Федерации Года литературы, который возглавляет председатель Государственной Думы Сергей Нарышкин. В Государственной Думе состоялось его первое заседание. В выступлениях членов Оргкомитета, как сообщалось в СМИ, поднимались вопросы, связанные с продвижением русского языка, с взаимодействием литературы и истории, с защитой интеллектуальной собственности, с повышением интереса к чтению и т.д.
А каково ваше личное ожидание результатов предстоящего Года литературы?
Валерий Ганичев: Да, действительно, на заседании не только было высказано много важных предложений, но и проявлено понимание значения литературы. И, конечно же, можно ожидать, что в культурной жизни страны в 2015 году увеличится число событий, связанных с литературной тематикой.
Но я прожил достаточно долгую жизнь, чтобы в своих ожиданиях особо не обольщаться.
Дело в том, что нашей реальной русской литературе, да и всем национальным литературам России, будет не просто вот так вдруг, в Год литературы, преодолеть все те фильтры, которые в течение четверти века тщательно выстраивались между талантливым писателем и достойным его таланта массовым читателем. Изначально, ещё с конца 80-х годов, внушался всем нам ложный тезис о том, что для литературы будет лучше, если государство не станет вмешиваться в литературный процесс, если собственной политической позиции в отношении к литературе у государства не будет. На самом же деле – политическая позиция никуда не подевалась. Напротив, она даже стала куда более жёсткой, чем, например, в последние десятилетия советской власти. Но вырабатывалась она уже не в Кремле, а за рубежом. Там стали очень уж избирательно переводить наших российских авторов и награждать их самыми престижными премиями. А наше государство за счёт нашего же бюджета затем посылало именно этих писателей на зарубежные книжные ярмарки, составляло из них списки делегаций на разные зарубежные литературные мероприятия, якобы для укрепления литературных связей, якобы для продвижения русского слова, обеспечивало им поездки по городам и весям России для встреч с нашими читателями. И в первую очередь, лишь отобранными за рубежом авторами пополнялись, опять же, за счёт нашего бюджета, наши библиотечные фонды. Разумеется, и писатели, и многие самые уважаемые деятели культуры возмущались таким печальным положением дел. И на страницах «Литературной газеты», которую в радикализме не заподозришь, публиковались их протестные письма. Но ответ был один: этих писателей уже знает весь мир, а значит, они и есть величайшие представители современной русской литературы!
Воистину, кто не заботится об армии своей, тот кормит армию оккупантов!
Не обходилось без казусов или, как в годы моей юности сказали бы, «без перегибов». Девицы из Pussy Riot под бурные и продолжительные аплодисменты выступили аж на Капитолийском холме перед конгрессменами США, но такое, прошу прощения, даже и «самое высокое» зарубежное признание наших российских «деятелей культуры» не помешало глубоко уважаемому мною Президенту Чехии Милошу Зееману отнестись к ним без восторга. И в прямом эфире, в регулярном 50-минутном интервью Милоша Зеемана для чешского радио на вопрос журналистов, что он думает о дуэте Pussy Riot, пришлось ему просто перевести англоязычное название группы российских вокалистов на чешский язык. Все медийное пространство тут же взорвалось возмущением в адрес Милоша Зеемана, который при переводе на чешский не мог не употребить нецензурную лексику (поскольку Pussy Riot невозможно перевести цензурно ни на один язык). А вот англоязычным конгрессменам США даже и перевод не требовался.
К сожалению, в соответствии с этой капитулянтской логикой всегда готовились и списки писателей для встреч с Президентом РФ. И мне, опять же в силу своего возраста не поспевающему «задрав штаны, бежать за комсомолом», всегда было непонятно, каков для литературы результат от таких встреч, но, тем не менее, я хорошо понимаю, что даже и, как теперь выражаются, «бренд» нашего Президента был использован для раскрутки писателей, список которых был составлен на основе зарубежных предпочтений в ходе продолжающейся холодной войны с Россией. Кто-то из этого списка задавал Президенту якобы очень уж смелый, а на самом деле, давно всеми западными СМИ замыленный вопрос о Ходорковском (которого более смелый, чем писатели из списка, чешский Президент назвал просто вором), кто-то категорически отказывался с Президентом встречаться. В СМИ сколько-то недель всё это весьма бурно обсуждалось. А в результате из встречи получалась мощнейшая рекламная акция. И где-то в провинции читатель бежал в магазин покупать книги писателей, «бодающихся» с самим Путиным.
А в это время по всей России появлялись книги яркие, высокохудожественные, но – никому неведомые.
Вот скажите мне, почему в России до сих пор поэты были более популярны в народе, чем прозаики, а за последнюю четверть века не появилось у нас ни одного поэта общероссийского значения? Да потому что в прозе можно, как в «мыльном» сериале, если не развлечь, то отвлечь. А в поэзии – от, скажем так, бытового Асадова, даже всем домохозяйкам понятного, до таинственного Рубцова или метафорического Юрия Кузнецова – без настоящего таланта не обойтись. И фильтры или, если называть всё своими именами, мировая либеральная цензура, которой подчинилось наше государство за неимением собственной политики в области литературы, оставили для читателей незамеченными наших современных поэтов, которые могут стать в один ряд и с вершинами XX-го века, и не уступить золотому XIX-му веку…
Николай Дорошенко: Валерий Николаевич, без имен при таких оценка не обойтись!
Валерий Ганичев: Да я могу даже и без текстов не обойтись. Теперь все могут в Интернете найти «Прописи», «Противостояние Марсу», «Зимнюю свадьбу» вятской поэтессы Светланы Сырневой или «Аткарск», «Тени тихие по полю…», «Жаворонок» подмосковного поэта Геннадия Ступина, уже умершего, не дождавшегося при жизни заслуженного признания. А поэмы последних лет Ирины Семеновой – это величайшее событие! Но – событие только в кругу нашего писательского цеха. Достаточно назвать и вот эти имена: Николай Зиновьев (Краснодарский край), Юрий Лощиц (Москва), Михаил Шелехов (Минск), Евгений Семичев (Самара), Николай Рачков (Ленинградская область), Виктор Кирюшин (Москва), Мария Авакумова (Москва), Елена Кузьмина (Архангельск), Юрий Перминов (Омск), Вячеслав Артёмов (Москва), Валентина Ефимовская (Санкт-Петербург), Елизавета Иванникова (Волгоград), Геннадий Иванов (Москва), Александр Нестругин (Воронежская область)…
Николай Дорошенко: Однако же, боюсь, не сможете вы вот так, набегу, выстроить наших поэтов в иерархическом порядке, кого-то сможем забыть…
Но одно могу сказать точно: после очень долгих обид на предвзятость телевидения появился у нас Общественный, считай – общенародный телеканал. И появилась там даже поэтическая рубрика, Но вместо вашего списка поэтов там список чудовищных графоманов. Скажите, вам, Председателю правления Союза писателей России, хотя бы один раз позвонили с телевидения, чтобы вы назвали имя писателя, которого можно представить читателям?
Валерий Ганичев: При всём том, что у всякого правила есть исключения, я могу сказать с уверенностью, что при создании нашего литературного пространства привычка советоваться с писательскими организациями осталась у нас в прошлом вместе со страной Советов…
ЗАЯВЛЕНИЕ ПИСАТЕЛЕЙ, ЧЛЕНОВ РУССКОГО ПЕН-ЦЕНТРА
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА
19.11.2014
3 октября с.г. районный суд в п. Кромы Орловской области признал экстремистским стихотворение «Украинским патриотам», принадлежащее перу местного учителя Александра Бывшева и размещённое в интернете. Решение суда состоялось вопреки тому, что несколько ранее в Москве авторитетная экспертная организация – Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (РОО «ГЛЭДИС»), к которой обращалась районная прокуратура, проанализировала стихотворение А. Бывшева и не нашла в нём никакого экстремизма. Упорное стремление привлечь к уголовной ответственности автора стихотворного текста, пафос которого, видимо, не совпадает с представлениями местных властей, заставляет думать не о правовой, но о политической подоплёке «дела Бывшева». Подобный подход к литературному творчеству прямо противоречит статье 29 Конституции РФ и статье 19 Всеобщей декларации прав человека. Оставляя в стороне нравственные и литературно-критические оценки стихов Бывшева, мы, члены Русского ПЕН-центра, не можем не выразить тревогу по поводу опасного прецедента возобновления в нашей стране практики уголовного преследования автора литературного текста. Мы оставляем за собой право внимательно следить за ходом судебного разбирательства в Кромах.
Подписались: Людмила УЛИЦКАЯ, Лев ТИМОФЕЕВ, Виктор ЕРОФЕЕВ, Игорь ИРТЕНЬЕВ, Михаил АЙЗЕНБЕРГ, Марина БОРОДИЦКАЯ, Леонид БАХНОВ, Михаил БЕРГ, Алина ВИТУХНОВСКАЯ, Марина ВИШНЕВЕЦКАЯ, Владимир ВОЙНОВИЧ, Александр ГЕЛЬМАН, Денис ГУЦКО, Виктор ЕСИПОВ, Георгий ЕФРЕМОВ, Ольга ИЛЬНИЦКАЯ, Григорий КРУЖКОВ, Наталья МАВЛЕВИЧ, Андрей МАКАРЕВИЧ, Григорий ПАСЬКО, Борис СОКОЛОВ, Владимир СОТНИКОВ, Татьяна СОТНИКОВА (Анна БЕРСЕНЕВА), Любовь СУММ, Сергей ЯКОВЛЕВ

Письмо в Русский ПЕН-центр
Ефим БЕРШИН
Дорогие коллеги! Я рад за тех из вас, кто отказался подписывать заявление, написанное Львом Тимофеевым. В скобках замечу, что подобных бредовых графоманских виршей, каковыми являются стихи Александра Бывшева, в интернете предостаточно, и защищать весь этот мусор нам не пристало. Автор разбираемых «стихов» – не писатель. Наша задача – защита прав писателей. И коль уж мы часть международного ПЕНа, то – не только российских писателей. Я возмущён тем, что наш ПЕН так и не откликнулся на гибель трёх одесских поэтов, растерзанных и сожжённых у Дома профсоюзов 2 мая. Я возмущён тем, что ПЕН так и не вступился за подвергнутого пыткам и искалеченного русского писателя Юрия Юрченко, которого захватили в тот момент, когда он вёз больным людям в Славянске необходимые лекарства. ПЕН должен наконец определиться с тем, какой именно организацией он является – правозащитной или политической. Насколько я понимаю, мы всё-таки правозащитники, а не политики. Я не знаю, какая комиссия и как определяла, являются ли эти стихи экстремистскими.
Лично я в них вижу не просто экстремизм, а буквально призыв к уничтожению москалей. Я категорически против того, чтобы сажать в тюрьму за стихи, но защищать подобных «учителей» тоже как-то язык не поворачивается. Так мы далеко можем зайти. И ещё я очень удивлён тем, что Лев Тимофеев не отличает произведения антисоветские от русофобских. В первом случае речь шла о политическом неприятии режима, чем я и сам в своё время отличался, за что и подвергался обыскам. А во втором случае речь должна идти о самом настоящем нацизме. Это несравнимо. Так вот: рассматриваемые «стихи» – нацистские («...что фашисты нам, что москали»). Принимать и защищать нацизм в любой его форме – отвратительно. Ещё раз повторю: очень рад, что мои коллеги по ПЕНу отказались подписывать обращение Льва Тимофеева. И буду страшно удивлён и шокирован, если его всё-таки кто-то подпишет.

Комментарий «ЛГ»
Странные дела творятся в Российском ПЕН-центре. Совсем недавно мы публиковали письмо президента ПЕН-центра Андрея Битова, который выражал недоумение и возмущение тем фактом, что правозащитная писательская структура усилиями некоторых её членов во главе с Людмилой Улицкой превратилась, по сути, в политическую организацию, выступающую против интересов России. И вот – новый поворот. Очередная инициатива Улицкой и Ко. Теперь они выступили в защиту провинциального учителя Александра Бывшева, известного своими русофобскими сочинениями.
Между прочим, в стихотворении «Украинским патриотам», которое было признано экстремистским, речь идёт о «москальской банде», которую надобно накормить свинцовой кашей, вдохновляясь духом нацистского преступника Романа Шухевича. Вот так! Мы совершенно согласны с уважаемым Ефимом Бершиным, что никакого отношения к литературе эти вирши не имеют. А вот злобы и русофобии в них – хоть отбавляй.
Впрочем, почему бы не обратиться к другим опусам Бывшева? Возможно, речь идёт об одном неудавшемся тексте, к которому отчего-то «привязались» следственные органы? Да нет, если присмотреться, то подобные откровения учитель-стихотворец щедро рассыпает налево и направо.
НЕ ДЛЯ МЕНЯ
Александр КОНДРАШОВ
17.11.2014
Павлины, говоришь?
В самом начале фильма красные на трамвае въезжают в Одессу и кто-то из них подстреливает брошенного хозяевами павлина. Ну да, до павлинов ли тут? Они несовместимы с революцией, голодом, холодом, Гражданской войной. Как писал ненавидимый Буниным Маяковский: «Кругом тонула Россия Блока. Незнакомки, дымки севера шли на дно, как идут обломки».
«Как это всё случилось?» – спрашивают друг друга сдавшиеся красным офицеры. Никита Сергеевич отвечает в фильме как будто так: «Не сберегли, не ценили, профукали матушку Россию. Обленились, погрязли в разврате. В провинциальном фотоателье делаются пошлейшие снимки жениха с накладным членом под лосинами, замужние женщины при каждом удобном случае изменяют мужьям. Русские офицеры, краса и гордость нации, попадают под влияние заезжих фокусников-шарлатанов. Патриоты не хотят расстреливать изменников и бунтовщиков, Чеховых нет, сплошные Тригорины. Батюшки берут за освящение нательного крестика непомерную мзду, зажравшиеся монахи забывают звонить в колокол, от честных, любознательных мальчиков отмахиваются, не объясняют им ничего про Дарвина, помазанника Божия и обезьян, а нелюбознательные мальчики воруют сало... Ну как тут не свершиться революции?»
Об этом пишут те, кому фильм понравился.
Меня же он очень озадачил. Да, Михалков не экранизировал Бунина, он снимал фильм по мотивам, но разве мотивы эти бунинские?

Бунин и фильм
У Ивана Алексеевича очень короткий рассказ, в нём нет даже портретов героев, но есть характеры и до мурашек осязаемое действие…
В фильме – прекрасные портреты персонажей, чудесные пейзажи, замечательно снятые Владиславом Опельянцем, но действия нет, есть обозначения, подмены, вставные номера, фокусы, акробатические этюды. Поручика играет конфетной красоты блондин (не зря незнакомка дарит ему карамельную конфетку). Его ждёт невеста («Ах, как она поёт!»), но он вздумал познакомиться с красавицей, которую заприметил на пароходе. Да взял бы и познакомился. Но нет, с риском для жизни он безуспешно гоняется за её летающим по всему кораблю шарфиком. «Девочка плачет, шарфик улетел…» Ему всё время не везёт. Вместо незнакомки на свидание приходит жаждущая приключений дебелая дама. Он заходит в каюту возлюбленной, начинает там шуровать, обнюхивать средства её личной гигиены, обнаруживает коробочку с табачком, сладострастно нюхает его и вдруг убегает, чихая, как клоун в цирке. Потом ему показалась, что незнакомка сошла на берег, пароход уже отходит, он, преодолевая сопротивление боцмана («Смирно!») и опасные препятствия, героически спрыгивает на берег, нагоняет незнакомку, а это опять (33 несчастья!) не она. Наш Епиходов бежит назад, но корабль уже далеко. История бесславно кончилась? Нет. Незнакомка упрашивает капитана, пароход возвращается (!) и забирает поручика. Вспомнился Станиславский, который говаривал: если нет конфликта, надо играть недоразумение. И Чехов (точнее Чехонте) тоже недаром вспомнился.
Накушавшись водочки с фокусником-марксистом, рассказав ему про свою невесту, поручик вдруг замечает незнакомку и мчит за ней. Настигает в машинном отделении, где их разделяют страшно двигающиеся огромные стальные шатуны, перекрикивает машинный шум, молит сойти с ним на берег. Когда он, рискуя быть раздавленным, пробует перебраться по этим шатунам на её сторону, незнакомка соглашается ехать с ним в гостиницу.
В фильме целомудренной бунинской эротики нет (никакой нет), герои не бросаются в объятья, а долго, разделённые комнатой, смотрят друг на друга, потом она… быстро раздевается, и голая предстаёт перед поручиком. Мы видим незнакомку со спины (она великолепна!), герой испуганно смотрит с другой стороны. Пауза. Которая завершается грохотом оброненной поручиком сабли (опять Епиходов!). Потом капли пота и подробный показ мощной работы стальных механизмов парохода (та ещё метафора).
Утром незнакомка нежно прощается с изнеможённым секс-двигателем, оставляет записку, в которой как будто благодарит поручика за доставленное удовольствие: «Ничего подобного у меня никогда не было и не будет», и уезжает на пристань, чтобы плыть к мужу с детьми. А что герой?

Ненавидеть литературу
Поручик в фильме до обидного недолго переживает утрату любимой, на пристани встречает упитанного мальчугана, похожего на рублёвских барчуков, с которым беззаботно проводит остаток дня. Совершает нелепые поступки: снимается с ним и просит фотографа выставить карточку в витрине, прыгает с высоченного берега в воду, не разбивается, выныривает и нежится, лёжа в реке.
Он не «постарел на десять лет» – как был инфантильным юношей, так и остался. Режиссёр осуждает этот инфантилизм или любуется им? Бунин огламурен, «конфетной красотой оболган» в духе Собчачек, из которых, как недавно скаламбурил Никита Сергеевич, вырастают Землячки.
Второй, белогвардейский, пласт фильма к Бунину тоже никакого отношения не имеет. Не было у него врангелевцев, пришедших регистрироваться к красным и утопленных ими в море. Ни в «Окаянных днях», ни в «Тёмных аллеях». И настоящей драматургии здесь тоже нет, а есть нечто снижающее, низводящее драму до цирка. Сюжет строится на том, что юный юнкер хочет сфотографировать всех белогвардейцев. (Дались режиссёру эти фотографы! Или это метафора телевидения и кинематографа – если человек не запечатлён камерой, то его и нет вообще?) Попутно юнкер показывает класс в фигурном катании, ведь он чемпион! Фотографирование всякий раз прерывает румяная комиссарша Землячка. Она какая-то невсамделишная, глупая, не страшная, так же как Бела Кун, который всё время восхищается ею: «Богина!» Его раздражённо поправляют: «Не «на», а «ня». Не верится, что всё это взаправду. Не верится и в то, что полковник мог донести на ротмистра, а подпоручик его за это задушить. Наконец перед посадкой на баржу фотографирование состоялось. Странно, мы знаем, что ждёт несчастных, а они ничего не подозревают, не предчувствуют. Может быть, потому что в реальности красные не топили баржи с белыми.
История закольцовывается тем, что комиссар, который руководит посадкой на баржу, оказывается тем упитанным пареньком из беззаботно светлого прошлого, он вырос и без барского пригляда выбрал даже не Дарвина, а Ленина. И утопил белых. «А шарфик вернулся, а он голубой».
«Как это всё случилось? Почему свершилась революция?» Из фильма это совершенно непонятно. Впрочем, на этот вопрос должны отвечать историки, а художник может показать, как и что случилось (в советском кино были великолепные примеры: «Тихий Дон», «41-й», «Бег», «Служили два товарища», «Жизнь Клима Самгина»).
ВАЛЕРИЙ ГАНИЧЕВ: «Я ЖИЛ ПРИ МНОГИХ САНКЦИЯХ»
Сергей ШАРГУНОВ, Валерий ГАНИЧЕВ
06.11.2014
Председатель Правления Союза писателей России о славянской цивилизации, Большой Новороссии, литературе, объединяющей русских и украинцев

Сергей Шаргунов: – Здравствуйте, друзья. С вами «Свободная Пресса», с вами Сергей Шаргунов. Сегодня у нас в гостях Валерий Николаевич Ганичев, председатель Правления Союза писателей России. Валерий Николаевич, я бы начал разговор с вопросов насущных и актуальных. Знаю, что вам не понаслышке близка тема и Новороссии, и Украины, и русско-украинских отношений. Вы об этом много писали, много размышляли, и вот оказалось, что ваши книги вдруг стремительно актуализируются именно по этим вопросам. И больше того, возникает вопрос, почему нет настоящей интеллектуальной базы в разговорах о происходящем в Донбассе, на юго-востоке вчера ещё Украины, а сегодня большой вопрос, как это все назвать.
Валерий Ганичев: – Вы знаете, когда в 80-х годах, я выпустил свой исторический роман, или повествование я его называю, «Росс непобедимый», он весь целиком был посвящён, как образовывалась Новороссия. По двум причинам: я жил в городе Николаеве, мне было это интересно. Меня заинтересовал Ушаков, меня заинтересовало как эти земли…
С.Ш.: – Вы же писали об Ушакове подробно.
В.Г.: – Да. А что касается Новороссии, то это был подвиг нашего народа. Он был равен, может быть, подвигу освоения Сибири. Потому что выход России на полуденное окно, второе окно после Петра Первого, через Чёрное море, которое в 9 веке арабские купцы называли Русским морем. И выход в Европу и Африку через это было историческим событием. Но историческое связано ещё с тем, что эти земли, абсолютно пустые, абсолютно пустынные, незаселённые, были пройдены русской армией Румянцева. Потом Потёмкин прозрел, что это большой участок земли, который надо заселить, где надо построить города, Черноморский флот. Этого ничего не было до Первой и Второй русско-турецкой войн при Екатерине. Вот эти земли были освоены. На них поселились крестьяне, были переселены, честно скажем, потому что многие крепостные, многие свободные были крестьяне из Орловской, Воронежской, Брянской...
С.Ш.: – Курской губернии...
В.Г.: – Это были крестьяне. Потом уже пришли сюда и малороссы. Это было естественно. И не только малороссы. Эти земли заселило большое количество немцев, сербов, болгар. Это была настоящая многонациональная часть России. Потёмкин именовал с Екатериной, естественно, это Новороссией. По своей мощи, по своей направленности это была Новая Россия, там в составе Новороссии даже была Новая Сербия и другие.
С.Ш.: – Но я правильно понимаю, что границы Новороссии были немножечко сдвинуты, нежели то, о чём говорят сейчас? Например, Донецк и Луганск относились просто к Великороссии, а Новороссия - это прежде всего Крым, Одесса, Херсон, Николаев.
В.Г.: – Совершенно верно. Донецк относился к Азовской губернии, которая начинала ещё при Петре создаваться, а потом при Екатерине и т.д. А вот эти земли, когда красавцы-города создавались Мариуполь, Мелитополь, Севастополь, Симферополь, Тирасполь, Одесса. А что касается приставки «поль», то Екатерина была в каком-то смысле эллинофилкой, «поль» – это город. И вот эти земли, уже заселённые, города уже заселённые, в них образовывалась промышленность. Там были греки, большое количество понтийских греков и других народов.
С.Ш.: – Мариуполь до сих пор в значительной степени греческий город.
В.Г.: – Да. Так что, это была Новороссия в полном смысле слова. Тут пришла часть украинского населения, пришли поляки. Все туда устраивались, это была русская мощная территория, которая знаменовала собой будущее России, там был создан Черноморский флот России. Единственный флот после турецкого на Чёрном море был русский Черноморский флот. Там проявились такие таланты, как Ушаков, он определил направление развития этого флота. Его победоносность, которую пытаются как-то замазать, затушевать, но – не удастся: Ушаков был самым выдающимся флотоводцем 18 века. Даже Нельсон, которого мы знаем по мировым оценкам, он и то терпел поражение. А Ушаков – 43 победы, не потерпел ни одного поражения. Это, на мой взгляд, конечно, знамение свыше с одной стороны, а с другой стороны – это его талант, его умение русского человека, выросшего в России, на Волге.
В ПАСЫНКАХ У ВЛАСТИ
Николай ЛЕОНОВ
30.10.2014
Экономическая война против России заставит всерьёз заняться проблемами нашего села

В ноябре нас ждёт нелегкий разговор о запущенных, ставших хроническими, болезнях отечественного сельского хозяйства. Тех самых болезнях, которые угрожают здоровью, а то и жизни всей страны.
В клубном помещении подмосковного поселка имени Ленина 15 ноября соберётся уникальный форум: I Всероссийский съезд народных депутатов от муниципалитетов и сельских территорий. Осенью, когда крестьяне в большинстве стран северного полушария, радуются завершению сельскохозяйственного цикла, мы будем говорить о наболевших проблемах. Они особенно актуальны в свете развязанной Западом экономической войны против России.
Судьба крестьянства и сельского хозяйства была на протяжении всей моей жизни постоянным источником забот и горьких раздумий. Родиться мне довелось в процветающем селе Алмазово Рязанской области, где на 150 дворов были и паровая мельница, и маслобойка, и кузница, и, конечно, храм, и начальная школа. А в прошлом году я увидел на месте родного села последний убогий дом с дымящейся трубой, а кругом – лишь каменные развалины бывших изб, покрытые зарослями крапивы и чертополоха. За жизнь одного человека зажиточное сельское поселение, основанное 300 лет тому назад, стало погостом.
На протяжении многих столетий, вплоть до Первой мировой войны, Россия была крестьянской страной с малыми – по государственным меркам – вкраплениями городов. Русская земля была источником основной части национального богатства: зерно, кожа, пенька, лён, продукты пчеловодства, растительные масла… На мировом рынке до революции 1917 года Россия покрывала до 30 процентов всего экспорта зерновых, около 12 миллионов тонн. Сельский труженик был главным действующим лицом в российской экономике, а следовательно, и в истории. Силами крестьянского сословия раздвигались границы государства, укреплялась православная вера, формировался тот самый русский дух, перед которым были бессильны любые преграды и супостаты.
В русской деревне родились нравы и обычаи нашего народа, национальный костюм, богатейший фольклор. Классическая отечественная литература, музыка и живопись питались сюжетами, взятыми из сельской жизни, и населялись её героями. Каждое село было родником народности.
Так было до начала XX века – самого жестокого в истории нашего Отечества, оказавшегося к тому же наиболее разрушительным для российского крестьянства и русского села. С той поры, пожалуй, только реформы Петра Аркадьевича Столыпина были направлены на процветание сельского сословия, внедрение товарно-денежных отношений в аграрный сектор страны, повышение роли сельского хозяйства в экономике. Смерть П.А. Столыпина от руки террориста и начало Первой мировой войны оказались фатальными для русского села.
С той поры началась бесконечная череда десятилетий, на протяжении которых прежний становой хребет Отечества – деревня и крестьянство – стал жертвой непрерывных погромных посягательств со стороны государственной власти. Гражданская война с её «военным коммунизмом» и продразвёрсткой, затем принудительная коллективизация со свирепым раскулачиванием, Великая Отечественная, унесшая жизни основной части мужского населения села, послевоенная конфискационная налоговая политика, химерные идеи создания «агрогородов» и ликвидации «неперспективных» деревень… И так вплоть до конца XX века, заставшего русскую деревню в распластанном состоянии после псевдодемократических, неолиберальных реформ.
Высосав до конца из деревни, казалось, неисчерпаемые людские и материальные ресурсы, власть бросила на произвол судьбы остатки крестьянства и сельского хозяйства.
КАК ПОРОШЕНКО ПРОИГРАЛ ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ
Виталий ТРЕТЬЯКОВ
27.10.2014
На Украине прошли, естественно, признанные Западом демократическими и прозрачными, парламентские выборы.
Тезис о прозрачности можно признать справедливым в том смысле, что теперь совершенно ясно видно, что из себя представляет нынешняя Украина политически.
1. Считается, что на выборах победил «Блок Петра Порошенко». Громко сказано. «Блок Петра Порошенко» всего лишь занял первое место со слабеньким результатом в 22-23 процента (здесь и далее – данные экзит-поллов), а главное – с минимальным отрывом от «Народного фронта» Яценюка и его духовного пастыря Турчинова. Вот их-то, Яценюка и Турчинова, и нужно считать персональными победителями этих выборов.
2. Слабая легитимность Порошенко как президента и фактическая неподчинённость ему большинства государственных институтов Украины, и прежде всего – правительства Яценюка, не только подтвердились, но и стали ещё очевидней.
Единственное, на что доныне опиралась и отныне в ближайшие месяцы будет опираться президентская власть Порошенко – это Вашингтон, пока сдерживающий порывы Яценюка и Турчинова словами: «Потерпите, ваше время ещё не пришло...»
На самой Украине после выборов 26 октября под Порошенко вообще не осталось никакой серьёзной политической базы, в том числе и в парламенте. До этого – пока он вёл не управляемую им войну в Новороссии – она ещё была. Теперь он вынужден сколачивать «объединённую коалицию партий Майдана», каждые две соединённые вместе части которой будут сильнее его собственного «блока».
3. А что это за коалиция? В полном варианте она такова: все прошедшие в Раду партии, кроме «Оппозиционного блока», косвенно и робко защищающего интересы русского и русскоязычного населения Украины.
То есть это коалиция с «Народным фронтом» (Яценюк-Турчинов), Радикальной партией (Ляшко), партией «Свобода» (Тягнибок), «Батькивщиной» (Тимошенко) и малоизвестной партией «Самопомощь», возглавляемой мэром Львова, вряд ли большим поклонником двуязычия и федерализации. В сумме это больше 75 процентов депутатов Верховной Рады. Абсолютное большинство. Причём абсолютное большинство, в котором «Блок Порошенко» имеет абсолютное меньшинство.
4. Подтвердились прогнозы трезвых и объективных аналитиков: никакой партии мира в Верховной Раде не возникло (ибо не могло возникнуть, несмотря на грёзы некоторых московских аналитиков), а вот партия войны (смотри список всех перечисленных выше партий) сложилась определённо и в абсолютном большинстве. Что, исходя из этого, будет вынужден делать Порошенко в Новороссии (если даже в душе он главный миротворец Украины), если хочет собрать «объединённую коалицию» и не быть свергнутым Яценюком и Турчиновым? Ответ очевиден.
5. Нетрудно заметить (если не прикидываться слепым или «цивилизованным европейцем»), что партия войны, победившая на выборах в Раду, есть одновременно партия украинского национализма в основном антирусской направленности.
Можно, конечно, вести метафизические дискуссии о том, кто из Яценюка, Турчинова, Тимошенко, Ляшко, Тягнибока и самого Порошенко «мягкий националист», кто просто «националист», а кто бандеровец нацистского или расистского розлива, и на кого в этой связи делать ставку – для переговоров, компромиссов, сотрудничества.
Но лучше признать очевидное: в сегодняшней Украине «мягкие националисты» будут дрейфовать к центру, «центровые» – к бандеровцам, бандеровцы – к нацистам. И не «Блоку Порошенко» при таком слабом представительстве в Раде определять пути и направления этого дрейфа.
6. Ещё одно очевидное и чрезвычайно важное: партия войны и партия украинского национализма на Украине – это одна и та же партия – партия агрессивного вооружённого национализма. Такой и будет «объединённая коалиция» под руководством (достаточно эфемерным) Порошенко, если ему удастся её создать. А назвать эту коалицию можно хоть «Европейский выбор», хоть «Цивилизованная Украина», хоть «Коалиция Майдана», что, вообще-то, и откровенней, и показательно.
7. Кроме того, не надо забывать, что партийно-фракционное членение в Верховной Раде Украины всегда было декоративным. Все важнейшие решения в этом парламенте всегда принимались согласно приказам дюжины украинских олигархов, цинично и почти открыто эксплуатирующих в своих интересах украинский национализм. И сейчас вновь именно олигархи будут решать, позволить ли их заклятому коллеге Порошенко создать коалицию, а если позволить, то как она должна голосовать по тому или иному вопросу.
Конечно, в создании коалиции и сохранении Порошенко пока на посту президента решающее слово, повторюсь, сейчас за Вашингтоном. Но следующий решающий голос – голос олигархов, имеющих своих, лично им принадлежащих, депутатов во всех прошедших в Раду партиях, включая и порошенковскую.
Суммируя, можно утверждать: лично Порошенко парламентские выборы проиграл и стал ещё более слабым президентом, чем до 26 октября был; украинский национализм, включая его расистские формы, получил окончательную политическую (парламентскую) легитимацию; в целом политический режим нынешней Украины окончательно превратился в националистический, по определению игнорирующий любые интересы неукраинского (прежде всего – русского) населения страны; химера федерализации Украины и какого-либо компромисса между Киевом и Новороссией окончательно растворилась в прозрачных урнах прозрачных украинских выборов.
Последующие действия Киева будут определяться именно этим, а потому и предсказать их нетрудно.
ПЕСЕННОЕ ЧУДО ЭПОХИ
Александр БОБРОВ
25.10.2014
Юбилей – всегда дело святое. А тут 100-летие Виктора Фёдоровича Бокова. Он был явно обделён наградами при жизни, но мы даже и после смерти просто не можем понять, КТО был нашим современником. Это – песенное чудо эпохи. Это – вызов всему мёртвому и железнобетонному.
Самый городской, самый практичный, самый… (не хочу подбирать третий эпитет) Александр Межиров написал:



По Москве соскучился, по Бокову,
По его измученному лбу
И по взгляду – ясному, глубокому,
Пред которым никогда не лгу.
Семечки на полустанке лузгаю,
Голову клоню, как во хмелю,
И в слезах целую землю русскую,
Потому что Бокова люблю.

Еврей написал такое! Это признание надо было на обложку вынести, но в «Художественной литературе» поправили: «…потому что Родину люблю». Вот пример не цензуры, а наплевательского отношения к русской поэзии. Спасибо Вам, Александр Петрович, за великие и самые точные строки!
А сколько ему стихов посвящено, сколько воспоминаний! Я вношу свой посильный вклад и всех призываю – откликнитесь!

Зам. председателя по творческому наследию В.Ф. Бокова
Бобров А.А.



РУССКИЙ ЛЕЛЬ
К 100-летию Виктора Бокова


Деревня Язвицы за Сергиевым-Посадом упоминается в писцовых книгах с 1510 года. Сколько же поколений тружеников и песельников сменилось на этой северной подмосковной земле, чтобы в 1914 году, сразу после начала Первой мировой войны (вдумайтесь!), в золотую пору бабьего лета, появился на свет в большой семье самородок, будущий поэт от Бога и родной земли – Виктор Боков. Его дом, который ещё при жизни Виктора Федоровича стал Домом-музеем, стоит на берегу речушки Гордынь. Но сын крестьянина без всякой гордыни, по-свойски заходил в любую избу:

Пойду на посиделки к девушкам,
Едва-едва открою дверь,
Никто не скажет: – Здравствуй, дедушка!
Все встанут, крикнут: – Здравствуй, Лель!

Для того чтобы по праву называться сказочным Лелем, надо обладать особым песенным даром, который фольклористы объясняют так: поющий поёт о себе, а слушающий – о себе же слушает. Но этой слиянности и душевной отзывчивости достигают редкие избранники. Многие читатели «Русского Дома», а прежде и телезрители не раз внимали рассказам о песнях Бокова – от разудалой «На побывку едет молодой моряк!» до пронзительной предсмертной «Падают листья… Что это значит?», но сегодня хочется сказать о моих встречах с незабвенным Учителем и старшим другом.
«УТКУ» ЗАКАЗЫВАЛИ?
Владимир КРОТОВ, Дмитрий БЕЛЯЕВ
16.10.2014
Сейчас, когда на Украине разыгрывается народная трагедия, когда любой из нас, пользующийся сотовым телефоном и компьютером, находится под бдительным оком иностранных спецслужб, когда информационная война против России достигла наивысшего накала, нам жизненно необходимо знать причины и следствия этой агрессии и способы защиты от неё. Как нам не стать заложниками «участников международного общения»?
Сегодня на вопросы «ЛГ» отвечает известный блогер, автор книг «Разруха в головах. Информационная война против России» и (в соавторстве с Н. Стариковым) «Россия. Крым. История» Дмитрий БЕЛЯЕВ.

– Вы человек молодой, родились в самом начале перестройки и потому не могли избежать её «обаяния»…
– Как многие люди моего поколения, я был увлечён «западным образом жизни», который пропагандировался телевидением, СМИ, а позже – интернетом. Не стоит забывать также и о том, что моё поколение училось по «соросовским» учебникам, основным пафосом которых было – я, конечно, несколько утрирую – «Все беды России оттого, что она не Америка».
С 2009 года я стал вести блог в интернете. Он был посвящён общественно-историческим темам. За несколько лет пребывания в интернете я понял, что против нашей страны ведётся полномасштабная информационная война самыми разнообразными средствами. Я столкнулся с множеством неизвестных фактов, постарался их осмыслить, систематизировать и изложить доступным языком. Получилась книга.
– Ваш блог в интернете в месяц посещают до 300 000 человек... Вполне могу допустить, что молодые люди склонны доверять своим сверстникам, а не учёным «с нахмуренными лбами». Насколько сильны, на ваш взгляд, русофобские настроения в мире и как формируется негативный образ России?
– Сегодня фальсификации истории в отношении России (в любых её государственных состояниях) дошли до предела. В основном работа ведётся по двум фронтам – государствами ЕС–НАТО и финансируемыми из-за рубежа некоммерческими фондами. В качестве примера приведу перечень книг, заполнивших книжные полки финских магазинов во время проведения в прошлом году в Хельсинки международной конференции «Россия и страны Северной Европы»: «Падение царизма», «Сталинский террор в Восточной Европе», «Проклятие Сталина», «Величайшая ложь истории» (на обложке Сталин), «Невероятный подъём Владимира Путина»... Последнюю книгу написала, кстати, известная журналистка и активистка ЛГБТ Мария Гессен, недавно сделавшая заявление о том, что институт семьи должен вообще перестать существовать. Причём книга Гессен была представлена в магазинах не единичными экземплярами, а целыми книжными полками.
Во всех книгах европейских авторов, изданных на английском языке на гранты американских компаний, Россия представлена страшной и ужасной. И не мудрено, что выступающие на конференции эксперты доложили, что процент русофобов в Финляндии приближается к 70... Это в Европе.
Одна из постоянных читательниц моего блога живёт в Австралии. Так вот – в Сиднее на книжных полках стоят точно такие же книги. Плюс к тому – «Шпионы, обман и Предательство». Это о том, как «кагэбэшник Влад» (по сенатору Маккейну) обманул «младореформаторов» и стал заниматься восстановлением суверенитета России... О, ужас! Есть там ещё много изданий из серии «Как мы установили в России свой режим, а Сталин взял да перебил наших троцкистов и решил, что может сам править русским народом»...
Чтобы противостоять всему этому злобному вранью, нужны, если угодно, агрессивная популяризация и активное продвижение непредвзятых книг о нашей истории «на экспорт».
– Мы тут Сороса вспомнили. Он в определённое время «кончился»…
– Он-то, возможно, «кончился», но ему на смену пришли информационные технологии, и интернет наводнили материалы, настраивающие наших граждан против нашего же государства. Делалось это очень просто – при помощи информационных «вбросов», «сенсационных новостей» и «скандальных историй».
В 2008 году Государственный департамент США заявил, что в его недрах создано целое отделение, занимающееся распространением американского взгляда на жизнь в русскоязычном сегменте интернета. Это делалось так: «нужные» люди в «нужное» время «вбрасывали» не соответствующую действительности информацию. К примеру: «Вот-вот школьное образование в России станет платным». Эту «утку» «вбрасывали» уже не один раз. Школьное образование платным не стало, но дивиденды от обсасывания этой «утки», безусловно, получили «оппозиционеры», сотрудничающие с Госдепом США и «катающиеся» в Америку за грантами.
1 ... 2 ... 3 ... 4 ... 5 ... 6 ... 7 ... 8 ... 9 ... 10 ... 11 ... 12 ... 13 ... 14 ... 15 ... 16 ... 17 ... 18 ... 19 ... 20 ... 21 ... 22 ... 23 ... 24 ... 25 ... 26 ... 27 ... 28 ... 29 ... 30 ... 31 ... 32 ... 33