Русская поэзия | Провинциальный городок. Стихи о малой Родине. Стихи о провинции

Без толпы, без молвы,

Сам почувствовал вдруг:

Нет Великой Москвы –

Есть Великий Устюг,

Есть Великий Ростов

И Великая Русь.

А больших городов

Понимать не берусь...

Москва

Лев Щеглов

1932 - 1996

Столичный трёп, и звуки вальса,

И поученья дотемна…

Провинция, объединяйся!

При том поменьше пей вина.

Чисты снега твои доныне,

Леса не вырублены все,

И есть не взятые твердыни

На среднерусской полосе.

Уроки Родины суровы:

Элита с придурью, глупа,

И есть кующая оковы,

И есть скулящая толпа.

И нет спасения в больнице,

И нет на шкодников ремня…

Не верь, провинция, столице,

Сегодня правда – вне Кремля.

И потому не прибедняйся,

Что силы нет и страшен враг, –

Провинция, объединяйся!

И начинай державный шаг.

Москва

Геннадий Касмынин

1948 - 1997

Малые города

Наши Кинешмы, наши Каменски

На Урале, Днепре, Двине...

Драгоценные наши камешки,

Что рассыпаны по стране.

Славой звонкою не увенчаны.

Где им воздано? Кем? Когда?

Как на карте большой отмечены

Эти малые города?

Наши Черни и наши Суздали,

Что им Запад и что Восток?

И пахали, не зная устали,

И плясали, не чуя ног.

И тянули обозы грузные

К белокаменной – на, бери!

Подать тяжкая, думы грустные

От одной до другой зари.

И седые мужи, и отроки

В той дороге наперебой

Костерили Москву и всё-таки

Укрепляли её собой.

Укрепляли... Тянулись весями

С хлебом, камнем, медком, пенькой

И вливались ей в душу песнями

С вечной удалью и тоской.

Ухмылялись над горем луковым,

Но в лихой, но в тревожный час

Выносились полком Боброковым

И до нас, и уже при нас.

Хмуроватые, ясноликие,

Хоть туда раскинь, хоть сюда,

Видит Бог, до чего ж великие

Наши малые города.

Тотьма, Истра, Коломна, Бежица...

Слава Богу, что их не счесть!

И пока они есть и держатся –

И Москва, и Россия есть.

Москва

Игорь Ляпин

1941 - 2005

НАДПИСЬ НА КНИГЕ

Полюби свою родину малую,

Полюби и цветы, и снега,

И студёную воду, и талую,

Полюби эту землю усталую

И прошедшие здесь века.

Москва

Геннадий Иванов

Я подданная русских захолустий.

И тем права пред Богом и людьми.

И приступам провинциальной грусти

моя любовь к Отечеству сродни.

Пусть кажется кому-то экзотичной,

как в зимний день июньская гроза,

моя великорусская привычка

прищуривать нерусские глаза.

Вдали от многолюдных перекрёстков

постигла я на стылых сквозняках

кровавый привкус русского вопроса

на опалённых временем губах.

Ладонь отвергла дедовскую шашку,

но не снискала мира на земле...

Сгорает век томительно и тяжко.

Мои пути потеряны во мгле.

Лицо слезой кровавой умываю,

впадая временами в забытьё.

Но ни на что вовек не променяю

Божественное подданство своё!

г. Новокуйбышевск
Самарская область

Диана Кан

Ветра над Ладогой, над Доном...

Простор да высь, куда ни глянь.

Россия – это не McDonalds.

Россия – Тула да Рязань.

Вся перепаханная танками,

Какую пядь земли ни тронь,

Россия – это не Останкино.

Россия – Порхов да Гверздонь.

Хлеб-соль да ласка – иноверцам,

А для своих – лишь пуд проблем.

Москва – она, конечно, сердце,

Да ожиревшее совсем.

Но нам ли гнуться под ударом,

Коль ухать с кручи не впервой...

Россия – не Чубайс с Гайдаром.

Россия – это мы с тобой.

Псков

Валентина Алексеева

Районные города

И.Н. Козлову

С рассветом, на утренней рани,

Под шорох корявых берёз

На окнах горят герани,

Как гроздья немеркнущих звёзд.

Мелькнёт в стёклах профиль знакомый,

Вдали петухи запоют,

Как будто от дома до дома

Приветы передают.

России прекрасные краски

Не блекнут в районной тиши.

Медыни её и Мосальски –

Хранители русской души.

До света, как принято, встанут

Для праведных дел и труда

Марии, Петры и Иваны

В негромких её городах.

Не так в них безумно ликуют,

Как в центрах, шальные огни...

Но, как кровеносные струи,

Питают Россию они.

г. Раменское
Московская область

Евгений Антошкин

1937 – 2011

МАЛАЯ РОДИНА

Милая, малая родина,

вот и вернулся я в срок.

Пыль, да ковыль, да смородина

вдоль твоих лёгких дорог.

Степь под колёсами стелется,

словно линялый платок.

Белое облако пенится –

тушит горящий восток.

Помню, как детские родинки:

мама, сирень, сизари...

Ждут меня, милая родина,

светлые речки твои.

Ночь и костёр одинокий,

всплеск на вечерней воде,

свет от созвездий далёких,

льющийся с неба ко мне.

Словно улыбкою маминой

здесь я согрет глубоко.

Если ты, родина – малая,

что же тогда велико?

г. Котово
Волгоградская обл.

Юрий Кучумов

На самой окраине мая,

Где пух тополиный плывёт,

Плывучая скрипка трамвая

В провинции тихой поёт.

Её не затронули рыки

Столичных и местных громов.

Её петушиные крики

Остались во веки веков.

Забытая властью и тленом,

Она не утратила слух.

Америка ей – по колено,

Как возле забора лопух.

Ей снятся дожди на капусте,

Пчела, отыскавшая мёд.

И как бы там ни было грустно,

А снова картошка цветёт.

Москва

Евгений Юшин

Райцентр, меня прижми

К ветвям своим недужным.

К тому, что меж людьми

Стихает ветром южным,

Ещё порой скользя

Застенчиво по лицам…

Что выказать нельзя

Усмешливым столицам.

Беда идёт горой,

А мы пойдём – долиной.

…Верни мне прежний строй –

Хотя бы тополиный!

Верни мне воздух твой,

Не «измы» и не культы…

Подёрнулись листвой

Белеющие культи,

Но минет век – иль год –

И снова взвизгнут пилы.

Верни мне воздух – тот,

Что только вместе пили…

с. Петропавловка
Воронежская область

Александр Нестругин

Чем больше город – больше одиночество.

Чем дальше жизнь, тем больше города.

На родину хочу, где липы топчутся

У лунами залитого пруда.

Привет тебе, великая провинция!

Хлебнёшь небес из звёздного ковша,

И ни тебе правительств, ни милиции,

И вспоминает вечное душа.

Москва

Евгений Юшин

Маленький город

Маленький город,

не делай, не надо,

пойми,

Глупостей этих, и в сумерках летней поры,

О, не скрипи полусонных окраин дверьми,

Цепью собачьей, как мимо иду, не греми!

Что ты мне под ноги льнёшь

тротуаром

из двух

Узких дощечек, зачем подглядеть мне даёшь

Таинство сада, где вздрогнула ветка и – бух! –

Ягода спелой малины упала в лопух.

Спрячь георгины!

Они,

над забором вися,

Хлещут меня по плечу, утыкаются прямо в лицо.

Нехорошо это. Маленький город, нельзя

Быть безоглядно доступным для всех и для вся.

Стыдно тебе

предлагать себя каждому

и обвивать

Руки вокруг уходящего. Что за тоска!

Я так успешно тебя начала забывать

В лёгкой разлуке. Не смей же меня волновать!

Маленький город,

одумайся:

что мне твоя красота,

Что мне покорная родина? Разве скажу?!

Крайнего дома покатая крыша чиста,

Месяц над ней, и берёза, и шелест листа…

Киров

Светлана Сырнева

МАЛАЯ ВИШЕРА

У судьбы и свинчатка в перчатке, и челюсть квадратна,
И вокзал на подхвате, и касса в приделе фанерном,
И плацкартный билет – наудачу, туда и обратно,
И гудок тепловоза – короткий и бьющий по нервам…
И когда в третий раз прокричит за спиною загонщик,
Распугав привокзальных ворон и носильщиков сонных,
Ты почти добровольно войдёшь в полутёмный вагончик,
Уплывая сквозь маленький космос огней станционных.
И оплатишь постель, и, как все, выпьешь чаю с колбаской,
Только, как ни рядись, не стыкуются дебет и кредит,
И намётанный взгляд проводницы оценит с опаской:
Это что там за шушера в Малую Вишеру едет?
Что ей скажешь в ответ, если правда изрядно изношен?
Разучившись с годами кивать, соглашаться и гнуться,
Ты, как мудрый клинок, даже вынутый жизнью из ножен,
Больше прочих побед хочешь в ножны обратно вернуться…
И перрон подползёт, словно «скорая помощь» к парадной…
И качнутся усталые буквы на вывеске гнутой...
Проводница прищурит глаза, объявляя злорадно:
«Ваша Малая Вишера, поезд стоит три минуты…»
И, вздохнув обречённо, ты бросишься в новое бегство,
Унося, как багаж, невесомость ненужной свободы,
И бумажный фонарик ещё различимого детства,
Освещая дорогу, тебе подмигнёт с небосвода.

Москва

Игорь Царёв

1955 – 2013

На Руси предзимье.
Порыжело
В ожиданье первого снежка
Вымокшее поле возле Ржева,
Луговина около Торжка.

На венцах колодезного сруба
Смыта влагой летняя пыльца.
Ветрено в дубравах Стародуба,
Изморозь на куполах Ельца.

Киновари досыта и сини,
Тронутой летучим серебром,
В тихой роще около Медыни,
В родниковом озере у Кром.

Как царевна юная, наивна
В небе пышнотелая луна,
А под ней Коломна
И Крапивна,
Нерехта, Кириллов, Балахна...

Примеряют белые одежды
Улочки, бегущие к реке.
Ангелы тревоги и надежды
Неразлучны в каждом городке.

Свят покров над пажитью и пущей.
Шепчут губы: «Господи, спаси!»
Что там обещает день грядущий?
Холодно.
Предзимье на Руси.

Москва

Виктор Кирюшин

Виталию Серкову

В так называемой глуши,

Где ходят куры по дорогам,

Я понял, кто я есть. Души

Своей ходатай перед Богом.

О ней лишь только хлопочу,

Как мать дитя своё, лелею,

И жить иначе не хочу,

Да и хотел бы – не сумею.

В преддверье Страшного суда

Поговорить в тиши о многом

Ты приезжай ко мне сюда,

Где куры ходят по дорогам...

Краснодарский край

Николай Зиновьев

Вечер. Номер на табличке -

Дом твой за углом.

Прошуршала электричка

Ангельским крылом.

В городке патриархальном

Улочки тихи.

Отпусти, мой добрый Ангел,

Все мои грехи!

Пятигорск

Анатолий Трилисов

Как несорванный цветок

в чистом поле,

спит старинный городок

малой роли.

Речка есть, гостиный двор,

храм разрушен.

Спят домишки, дрыхнет вор,

дремлют души.

Лишь фонарик не потух –

темень режет.

Иногда кричит петух,

шавка брешет.

Пусть куранты здесь не бьют,

воздух – шире.

Я нашёл себе приют

в этом мире.

Позабыв себя во сне,

быт свой нищий,

спит глубинка.

В глубине

мысли – чище.

Санкт-Петербург

Глеб Горбовский

1931 – 2019

Житие у реки

в захолустном глухом городке…

Житие у реки в захолустном глухом городке,

где на том берегу тарахтит и визжит пилорама,

где при свете луны отражаются звёзды в реке,

а при солнечном свете – старинные белые храмы,

где на площади главной растут лопухи и трава,

где в тени колокольни вино мужики распивают,

где пешком на обед каждый день городской голова

по мосточкам идёт, головою прохожим кивая.

Дома ждут голову́ щи горячие в русской печи,

телевизор «Рекорд», – а другого ему и не надо...

Житие у реки, где пастух под окошком кричит,

собирая коров поутру от подойников в стадо.

Житие в городке, где все знают друг друга в лицо,

где любая кума непременно нуждается в куме,

где крапивой густой затенило забор и крыльцо

вросшей в землю избы, где хозяин единственный умер.

Где в одном помещении с ЗАГСом находится суд,

где весной голубой, год за годом, ещё раз и снова

во дворах перед Пасхой перины хозяйки трясут

и гоняют мальчишек к реке за водой родниковой.

Где вороны истошно орут в ожиданье дождя,

где мужик на завалинке смачно дымит папироской,

где стоящая в сквере еловом фигура вождя

отливает не бронзой, а старой сереет извёсткой.

Житие в городке, где подать до погоста рукой

и любой старичок добрести сюда в Троицу в силах,

где за каждой оградкой – уют, тишина и покой,

где покойников чтят и сажают цветы на могилах.

Где, гостей провожая, старушка в цветастом платке

крестит их со спины и рукой вслед автобусу машет.

Житие у реки в захолустном глухом городке

есть как раз ЖИТИЕ, а не жизнь сумасшедшая наша...

Архангельск

Александр Росков

1954 - 2011

ОКРАИНА

Окраина. Козий горох. Подорожники.

А всё-таки город (над почтою – шпиль),

но вот нападение шустрого дождика,

и в грязь превратилась пушистая пыль.

По ставням весёлою дробью ударило,

и дождик затих, а затем на реке

пристал катерок и отправился далее.

К домам подошёл человек налегке.

Вдоль чёрного ряда штакетника мокрого,

мостками, промытыми до белизны,

он медленно шёл, наблюдая за окнами,

сутулясь от свежести и тишины.

Вдруг пёс шелудивый, а может, некормленный,

лениво затявкал на стук каблуков,

и в лужу с поспешностью, слишком покорною,

спустился он с чистых, но гулких мостков.

Потом замолчало животное глупое,

утешась нехитрою властью своей,

а грязь под ногами вздыхала и хлюпала,

и редкие ветви слетали с ветвей.

У дома с тремя молодыми берёзками

он встал и, прокашлявшись, вытер усы,

потом закурил и, светя папироскою,

приподнял рукав и взглянул на часы.

И, вымыв ботинки с носками облезлыми,

чтоб в дверь не стучать, он вошёл со двора.

Потом два сердечка, что в ставнях прорезаны,

зажглись и не гасли уже до утра.

Красноярск

Сергей Кузнечихин

Этот город деревянный на реке –

словно палец безымянный на руке;

пусть в поречье каждый взгорок мне знаком

как пять пальцев – а колечко на одном!

Эко чудо – пахнет лесом тротуар,

пахнет тёсом палисадник и амбар;

на болотах, где не выстоит гранит,

деревянное отечество стоит.

И представишь: так же сложится судьба,

как из брёвен деревянная изба;

год по году – не пером, так топором –

вот и стены, вот и ставни, вот и дом.

Стой-постой, да слушай стужу из окон,

да поленья знай подбрасывай в огонь;

ну а окна запотеют от тепла –

слава богу! Лишь бы крыша не текла!

Москва

Олег Чухонцев

Провинциал в Москве

Москва. Два берега. Два стана

В духовной жизни, здесь и там –

В журналах, в книгах и с экрана –

Призывный слышится тамтам.

И разберёшься тут не сразу –

Кто за кого, кто где и с кем,

Что тайно вложено во фразу,

Простую, кажется, совсем.

А разобравшись, невозможно

Остаться тихо в стороне.

Теперь душе его тревожно,

Ответственно – как на войне.

Чем это кончится – не знает,

Но всей душою он готов

Встать под простреленное знамя

С гербами наших городов.

Москва

Геннадий Иванов

Ветер перемен

Нет, не в Москве, где хитрые витии

Вершат антинародные дела, –

Россия там,

Во глубине России,

Золотоглавым Китежем легла.

Как трасса начинается с тропинки,

Как море – с невидимки-родника,

Россия начинается с глубинки,

С провинции – с деревни,

Городка.

Когда в столице вспыхивают речи

О том, какой народу нужен путь,

Мне хочется,

Взвалив рюкзак на плечи,

Без памяти бежать куда-нибудь.

Есть у меня спасительное место

Во славном граде Нижнем и окрест –

Из родовых, в которых, как известно,

Господь не выдаст,

А свинья не съест.

А что Москва? Громадина. Столица.

Как море, бесконечно широка,

Но, между прочим,

Всё, что в ней творится,

Во много раз видней издалека.

И как бы ни крута была идея

«Гиганта мысли»,

Как там ни кричи,

Провинциалы чуют прохиндея

Подчас верней, чем сами москвичи.

И не в Москве – в загоне и в заторе,

Где горы злата – истине взамен,

А вне её

Вспухает на просторе

Животворящий ветер перемен.

Москва

Юрий Паркаев

(1941–2013)

С Родиной великой всё в порядке –

если будет с малой полный лад,

если на кроватках в тихой Вятке

три моих сыночка мирно спят…

Кострома

Священник Андрей Логвинов

Прощание с Вяткой

Металлы плавились, пылали домны.

Но только ли?

Я в этом городе была бездомной –

С другой земли.

Вмиг полюбив его бурьяны

И холода,

Я в этом городе была незваной –

Как и всегда.

И арифметики начальной

Познав предел,

Я в этом городе была печальной –

Как и везде.

Но исключением из правил

На руку скор,

Он что-то сам во мне расплавил

И что-то стёр.

Проклюнув слогом старомодным

В моих стихах,

Он мне казался огородом –

Весь в лопухах;

Задворками, старинным храмом

С тропой к реке;

Чудным прабабушкиным хламом

На чердаке.

Застенчивость былого века

К нему так шла,

Ах, то ли Вятка, то ли ветка,

То ли ветла…

Пребудут ввек благословенны,

Я поняла,

Лабазы, мостовые, стены

И купола.

И главное – в пути неблизком,

В мельканье числ

Я – малый светоч Божьей искры,

И в этом смысл…

г. Киров

Людмила Кононова

ВЯТСКИЕ УЗОРЫ

Этот город мой – не тридевять земель.
В этом городе творил писатель Грин.
В палисаднике там нежится сирень,
Лепестки роняет красный георгин.
В дымке – Дымково. И, кажется, вот-вот,
Только первый лучик солнца задрожит,
Поверну за тот ближайший поворот,
А навстречу мне красавица спешит.
Юбка-колокол в разводах и цветах.
В вёдрах новеньких колышется вода.
Это чудо не увидишь даже в снах,
Но, увидев, не забудешь никогда.
Вятка! Окающий милый говорок.
Нараспашку всё и в доме, и в душе.
Мне ступить бы на родимый на порог,
Да ни матери, ни дома нет уже…
Тополя шумят тяжёлою листвой,
Ветер ластится, мне косы теребя,
Словно слышу голос радостный: «Постой
Ты вернулась!
Мы скучали без тебя…»

Санкт-Петербург

Маргарита Яркова

... - 2010

ЕЛЕЦ

В здравом уме, не во сне,

Не удивляйтесь, собратья,

Рыбу ловить на Сосне –

Ох, не пустое занятье!..

Позолочённым кольцом

Небо горит надо мною...

Город зовётся Ельцом,

Речку назвали Сосною.

Древняя мудрая речь…

Разве сегодня могли бы –

Деревом воду наречь,

Город – названием рыбы?!

Озеро, сердце, война,

Осень, зима или лето, –

Только: иль ОН, иль ОНА –

И никаких сантиментов!

Слов сокровенная вязь…

Распорядилась природа:

В говоре здесь отродясь

Не было среднего рода!

Рубят дома мужики,

Ставят стога и сторожки,

Не опуская ремки

Старой отцовской гармошки!

Бабы и вяжут, и ткут,

Няньчат коклюшки часами

И в девяносто поют

Девичьими голосами!

Тверже кремня мужики,

Бабы нежнее кудели.

Их не свели степняки,

Рыцари не одолели.

Как же враги не смогли

Слово отнять у народа?

....................................

Просто у русской земли

Не было среднего рода!

20 марта 2011г.

Москва

Константин Скворцов

ПЕРВЫЙ СОЛДАТ

Тогда ещё не было русской державы,

Дымились леса на заре.

И прежде, чем встали московские главы,

Смоленск возвели на Днепре.

Не раз было небу от пламени жарко:

Ключ-город в осаде пылал.

И прежде, чем выступил Минин с Пожарским,

Атаки Смоленск отбивал.

Не раз и не два заслонял он собою

Просторы великой страны.

И прежде, чем быть Бородинскому бою,

Был бой у Смоленской стены.

Мы знаем, как с ним тяжело расставаться, –

Дрались мы на каждой горе,

И прежде, чем к Волге фашистам прорваться,

Их много легло на Днепре.

От каждого камня здесь мужеством веет

Дней наших и дней старины,

И если ты хочешь быть духом сильнее,

Побудь у Смоленской стены.

Алексей Бодренков

1932 – 1998

МАЛОЯРОСЛАВЕЦ

Вот кто тогда победу спас,

Кто смертные изведал муки.

В крови по горло

восемь раз

Переходил из рук он в руки.

Здесь – грудь на грудь

и крик на крик

В огне и орудийном гуле.

Вот где палаш и русский штык

Французский марш перечеркнули.

Был чёрным

дымный небосклон,

И враг и друг в глазах двоился.

Да что там, сам Наполеон

Здесь чуть в плену не очутился.

Среди пожарищ и руин

Так много полегло,

так много.

И понял враг, что путь один,

Один –

смоленская дорога…

г. Тосно
Ленинградская область

Николай Рачков

КОЛОМНА

В Коломне старой медленно стареть,

в чудной резной избушке с мезонином –

то воду греть, то овощи тереть,

то пышки печь с корицей или тмином.

Не доживать, а просто полно жить –

ведь в том теперь и счастье, и спасенье,

что, если есть куда ещё спешить,

то лишь к обедне ранней в воскресенье.

И если есть чего ещё желать,

то вот оно, и нет его желанней…

(В комоде чёрном спрятана тетрадь

для всех чудес – за поздней и за ранней)

В Коломне жить, не сравнивая дней –

как дар от Бога, каждый принимая…

Беда ли то, что я живу не в ней?

Я в ней гостила в середине мая –

когда цвели калина и сирень,

когда гроза прошла, сверкая, мимо…

И то, что дал мне тот, в Коломне, день,

не только в ней, надеюсь, применимо.

Саратов

Марина Бирюкова

ЕЛЕЦ

Отворяется ларец:
Древний, незнакомый
Город-ёлочка-Елец:
Храмы да хоромы.

И покуда сон плывёт,
Рассмотри, не мешкай:
В церкви белочка живёт,
Щёлкает орешки.

Родословье – тайный лес,
Пастухи да бары:
Клёны подбирал, Елец,
Ты берёзам в пары,

Ставил перед алтарём,
По-над белым краем…
Мы же – в душу всех берём
И не выбираем:

Любим, бережно несём
По́ льду белых Святок,
Потому что краток сон,
Снежный город краток…

Москва

Дмитрий Щедровицкий

Воронеж

Все города,

как известно,

начало берут от вокзала,

от главных проспектов,

где вечно

сутолока и суета,

но, говоря по правде,

меня в тебе поражала

порою совсем неприметная,

скромная красота.

Не надо экскурсоводов,

я сам разберусь в истории

города,

славу которого

века – и те не сотрут,

я сам себе назначаю

по всей твоей территории

трамвайный, за три копейки,

неповторимый маршрут.

Лицо твоё было открыто

ветрам, горячим и хлёстким,

глаза твои прямо глядели

навстречу тысяче бед.

И мемориальные лоски

на каждом твоём перекрёстке

висят, как награда

за тысячи подвигов и побед.

Какой бы со мною случай

в жизни ни приключился,

тебя никогда не забуду,

и это не просто слова:

на улице Комиссаржевской

я в средней школе учился,

на Первомайской улице

я девушку поцеловал.

Минуя музеи и выставки,

зданий старинных арки,

готов я часами вглядываться

в лица твоего красоту

с памятником на площади,

с фонтаном в Петровском парке,

с озябшими постовыми

на Чернавском мосту.

Воронеж

Олег Шевченко

1939 - 2007

ПЕСНЯ О КУРСКЕ

Дело тут не в аномалии,

Дело в сердце, как всегда:

В стороне родной и далее

Есть красивей города,

Есть и солнечней, и радужней,

Где не знают многих бед,

И богаче есть, и набожней,

А магнитней Курска – нет.

За разлукой – возвращение.

О, земля моя! И впредь

Не сумею притяжение

Я твоё преодолеть.

Я тут жизнь пропел, поэтому –

Раз не мог я жить вдали –

Мне найдётся и отпетому

Островок родной земли.

Соловьиный край! Всё пуще я

Убеждаюсь вновь и вновь,

Что в груди моей большущая

К малой родине любовь…

Кто-то скажет, мол, напыщенность,

Я отвечу: «Нет, друзья, –

Среднерусская возвышенность!

Не возвышенно – нельзя».

д. Клюква
Курская обл.

Юрий Асмолов

Вологда

Навис над Родиной туман,

ни переправы и ни волока,

Москва сдана и Питер сдан,

но есть ещё в России Вологда.

Ещё «Дубинушку» поёт

и веселит себя гармошкою…

Ещё на рынке продаёт

бруснику с ягодой-морошкою.

Ещё в подъездах не торчит

и наркотою не ширяется.

Ещё по-русски говорит,

ещё по-русски одевается.

Тебя не взяли на крючок,

не провели, не объегорили,

величиною с пятачок

земли российской территория.

И я, как Ваня-дурачок,

оставив игры беззаботные,

держусь за этот пятачок

и опасаюсь, чтоб не отняли.

Санкт-Петербург

Иван Стремяков

В Вологде

Поёт старушка: «Здравствуй, батюшко,

Уж сколь годочков не бывали!»

Здесь для России славу Батюшков,

Рубцов и Яшин добывали.

И до времён Ивана Грозного

Здесь так же плакали и пели

Под перезвоны дня морозного.

И в зной , и в слякоть, и в капели.

И днесь, и встарь глушили горькую

И крыли бранью подзаборной,

Но до сих пор гордятся горкою,

Что называется Соборной.

И, приезжая не по поводу –

По зову сердца приезжая,

Я вижу: к речке ходят по воду.

Про бытие соображая.

И душ, и ванны есть, но банные

Ещё компании живучи.

Постройки жмутся деревянные

К домам, встающим выше тучи.

Грешна ли, свята ли – столицею

Её всегда воспринимая,

Вознаграждается сторицею

Душа заблудшая, немая.

Сочи

Виталий Серков

Город Тотьма. Тополя, угоры

Да церквушки крестик вдалеке.

Я приеду, может, очень скоро –

На «Заре» по Сухоне-реке.

Разбредутся тучи на рассвете

И растают на исходе дня.

Здесь меня по-доброму приветят,

Встретят здесь по-доброму меня.

Мы уедем с песнями, с баяном

К речке Еденьге, на бережок,

Где над бором в мареве туманном

Ястреб что-то молча стережёт.

Он кружит пообочь, не над нами.

Он молчит, он что-то бережёт...

И под звуки вальса «Над волнами»

Сядем мы в траву, на бережок.

И пойдут старинные рассказы

Про поездки тотемских купцов.

А потом мы все замолкнем разом,

Не найдя каких-то верных слов.

Может быть, единственного слова,

Чтоб душа вдруг вспыхнула – чиста!

Тотьма – это молодость Рубцова,

Больше чем понятие «места»...

Мы опять поднимемся с баяном,

Всколыхнём ромашковый лужок.

Может, ястреб в мареве туманном

Чьё-то счастье молча стережёт?..

Вологда

Николай Дружининский

1948 – 1993

Боровск

Руси златоглавой

Лесистая бровь,

Где с бранною славой

Граничит любовь:

Отвага и робость

В черте городской,

Убористый Боровск

Над Протвой-рекой.

Когда золотая

Всплывала луна,

Руины латая

На все времена,

Нам тени лесные

Открыли глаза,

Напомнив резные

В церквах образа.

Из райского древа

Средь каменных плит

На нас Параскева

Святая глядит.

И как ни тревожно

При свете луны,

Уверовать можно,

Что мы спасены.

Москва

Владимир Микушевич

Златоуст

Златоуст золотыми устами

Обещает мне день золотой,

Мою боль обернёт небесами,

Напоит молодильной водой.

В тишине Таганайской вершины

Иоанна услышит душа,

В облаках загорится лучина,

И святитель сойдёт не спеша.

Иоанном полны,

Златоустом,

Эти горы с алмазной слезой,

Эти листья морозного хруста,

Лес, похожий на храм с бирюзой.

Эти горы несут его имя

И стоят на Господней меже,

И таинственный свет между ними

Как прощение грешной душе.

Лилия Кулешова

ЗЛАТОУСТЬЕ

Светлый дом у пруда

На крутом берегу.

Что-то тянет туда,

А войти не могу.

Но влечёт за собой

Мной оставленный след,

Будто нет за спиной

Этих прожитых лет.

Дни любви сочтены,

Лгать тебе не хочу.

На «подставку Луны»*

Мы поставим свечу.

Будет эхом звучать

Голос твой откликной…

И всё снова начать

Мы решимся с тобой…

На крылатом коне

Я тебя пронесу.

Вскрикнет филин по мне

В заповедном лесу.

Скроют тёплые мхи

Стон малиновых уст…

Отпусти мне грехи,

Иоанн Златоуст!

_______________________________

* «Подставка Луны» – Таганай (башк.),

горный хребет на Урале

Москва

Константин Скворцов

АТКАРСКУ

Ты прости меня, город степной захолустный,

Что давно я покинул тебя навсегда:

Летом жарко в тебе, слишком пыльно и пусто,

А зимою под ветром поют слишком грустно,

Словно волки, стальные твои провода,

И зимою и летом туда и сюда

Слишком быстро летят,

Слишком громко кричат,

Пролетая тебя, поезда.

Я не первый изменщик такой, не последний –

Испокон беглецы все твои пацаны.

Слишком тихий ты, слишком ты скучный и бедный.

Слишком громко вещает и слишком победно

О великих свершеньях великой страны

Репродуктор на площади, бывшей Базарной...

Слишком резво бежишь ты за модой бездарной,

То обузив без меры,

То слишком расклинив штаны.

Не в угоду каким-нибудь плоским мыслишкам

Говорю о тебе я всё «слишком» и «слишком» –

Слишком ты дорогой и родной для меня!

Слишком был я твоим белобрысым мальчишкой,

С самодельным мольбертом, с гитарою, с книжкой,

Слишком сладко я мучился, влюбчивый слишком,

Слишком жарко мечтал и на счастье надеялся слишком,

И лежала вокруг тебя степь,

Бесконечною далью маня...

Сам меня провожал ты с надеждою, болью, тревогой

За наукой, на службу солдатскую, славы искать.

И снабжал меня сам ты котомкою лёгкой, убогой,

И пускал бесконечной прямою железной дорогой,

Научив меня видеть и думать, читать и писать,

И совсем ни к чему,

Не к добру – если правду сказать, –

Водку пить и рыдать

Или песни орать и плясать.

Так спасибо тебе, ты мой город родной захолустный,

Уж за то, что однажды родился в тебе – навсегда.

Что вдали от тебя иногда мне тоскливо и пусто,

И пишу потому я порою отчаянно, грустно,

Но в стихах моих красная кровь – не пустая вода.

И в каких бы ни жил я известных больших городах –

Я аткарским останусь, степным, коренным, то есть русским,

И не стану другим никаким

Ни за что никогда!

Такова уж судьба у российских селений бессчётных:

Для столицы поэтов и мясо, и хлеб поставлять,

Как у всех матерей, молчаливых, согбенных, бесслёзных, –

Всех согреть, накормить-напоить, а себя забывать...

Но клянусь я тебе – пусть не свидеться нам никогда:

Да горит мне в России и в целом Советском Союзе

В нерушимом и строгом с Кремлёвской звездою союзе

Над могилой отца моего

Жестяная звезда.

Московская область

Геннадий Ступин

МУРМАНСК

Взгляни на карту… Выше… Выше!

Вот там, где лишь указкою достать,

на самый край России город вышел,

чтоб штормовать и – всех наверх свистать!

Там берег крут – как край всемирной ямы.

Там острова вмерзают в синий лёд.

Там океан, ворочаясь, как мамонт,

раскачивает сушу, словно плот.

Там сдвинута обыденность земная.

Там летом – день сплошной, всю ночь – светло.

Ну а зимой приходит ночь – сплошная,

как будто солнце снегом замело.

Но как бы Мурманск штормом ни качало,

ни жгло метелью, скрученною в жгут,

горжусь: здесь океан берёт начало,

пути морские здесь отсчёт берут.

Лицом на океан – мой город-символ.

И всё ж взглянуть на юг – милей в сто раз:

Отсюда начинается Россия.

От Мурманска. От моря.

И – от нас.

Мурманск

Виктор Тимофеев

1940 – 2015

АРХАНГЕЛЬСК

Я приеду в свой город, на несколько дней,

Где по слухам давно отменили трамваи,

Где в морозную почву вбиваются сваи,

И дома как грибы вырастают на ней.

Все пугливей, всё тише становится лес,

Превращаясь в траву, исчезая совсем.

Я вернусь в этот город лишь только за тем,

Чтоб к нему навсегда потерять интерес.

В моей памяти тонут в глубоких снегах

Голубые скамейки, столбы и дороги,

Пешеходы плывут средь сугробов как боги,

Словно небо у них расплескалось в ногах.

Я бреду в темноте мимо жёлтых витрин,

Ледяных городков, и уснувших фонтанов

Средь дешёвых кафе, дорогих ресторанов

С разноцветным играющим светом внутри.

Пожилые жилые в округе дома

В синих шапках из дыма, и льда, и тумана.

Что ещё сохранила в глубоких карманах

Моя память наверно не помнит сама.

Где-то в самых далёких её уголках

Затерялись мосты над замёрзшей Двиною,

Корабли у причалов на зимнем постое

И печальное серое небо в глазах

Моряков, заступивших на сонные вахты.

Только море не спит у чужих берегов

Где на палубах рыболовецских судов

Глохнет рыба от русского мата.

До Норвегии, словно четыре шага

Нынче здесь завтра там говорят мореходы,

И уходят на месяц, на два, на полгода,

А иные уходят туда навсегда.

А иные, не вспомнить не лиц, не имён

Только так − мы здоровались в школе при встрече,

Жали руки, сходились в подъездах под вечер

С горькой примой, с холодным креплёным вином.

Расставались под утро друзья не друзья,

Просто знали друг друга и молоды были,

Облака над Архангельском белые плыли

Слишком низко, по шапкам деревьев скользя.

Домодедово

Игорь Куницын

И мне пора отправиться в бега,

уж я давно поглядываю хмуро

на жёлтые крутые берега,

на глыбы скал ленивого Амура.

Хабаровск! Слышу гул твоей крови –

в холмах, как в зыбких волнах океана,

простором дышат улицы твои

и мощно бьётся сердце великана.

И ты прости мой долг перед тобой,

Амур, живой воды не пил я даром,

шепнёт душа на Волге голубой:

– О Русская земля! Ты за Уралом.

Московская область

Владимир Урусов

Хватило теста, ливера

Хозяйке на пирог!

Играла в Ливнах ливенка,

Шёл гость через порог.

И ливень шёл по городу,

Ручьи гоня к пруду,

И дёргал он за бороду

Гороха куст в саду.

Не в радуги упругие

Огня вплетая нить,

Моло́ньи леворукие

Всё тщились клён казнить,

Чтоб высветами жёлтыми

Метаться над лозой.

Чтоб закалялись жёлуди

В дубравах под грозой!

И брёл с болезнью лёгочной,

И кашлял старичок...

И плыл зелёной лодочкой

Гороховый стручок!

Сергей Макаров

Русские названия

Приглашаю своих знакомых

Испытать на себе хоть раз

Ливень в Ливнах и громы в Кромах

Или в Глазове женский сглаз.

Но в ответ удивились Тимони

Из-под курского города Тим,

Зашумели гармони в Рамони:

– Ты чего это? Мы не хотим,

Чтобы гости пугались заране.

Есть помягче созвучия – глянь,

Как светла лебеда в Лебедяни,

Как от яблонь бела Обоянь.

Вот ведь сколько в названьях богатого –

Я не только про город Барыш.

Как накатит, и в Ново-Акатово,

Потрясённый, над Волгой стоишь,

Чуть не плчешь…

И вспомнить полезно,

Что характер народа – гранит.

Гусь-Хрустальный и Гусь-Железный

И Кольчугино так говорит!

Но особо светло и сурово

Повторит мне об этом стократ

На карельском

селенье Боброво,

Где геройски погиб мой брат.

Москва

Александр Бобров

СОН О ТАРУСЕ

Бродит осень по Тарусе,

В скверах листьями шурша,

Под невидимые гусли

Плачет девочка Душа.

Свет утраченного Рая

Льётся в сердце серебром.

Бродит осень, подметая

Тротуары подолом.

Как по замкнутому кругу,

По Тарусе я бегу.

Я приехал в гости к другу,

А уехать не могу.

У Тарусы косы русы

Растрепались на ветру,

И рябиновые бусы

Пламенеют на юру.

Над берёзовою грустью,

Над мирскою суетой

В синем небе над Тарусой

Кружит ангел золотой.

Под таинственные хоры,

Под лиловый перезвон

Я гадаю: «Это город

Или мой волшебный сон?»

Тула

Александр Никитушкин

Татьяне Кан

Хлеб горячий саратовской выпечки,

свет, летящий с небесных высот...

Ходит ангел под липами в Липецке

с длинным шлейфом сияющих нот.

Отломи же хрустящую корочку,

не томись непонятной виной –

пусть под липами в платьях с оборочкой

путешествует запах ржаной.

Льются звуки, как ливень лирический, –

вертикальное море судьбы, –

только хор замирает сферический

под архангельский голос трубы.

Что за дни нам для радости выпали!

Знаю я: где-то там, вдалеке,

ходит ангел под бедными липами

с остывающим хлебом в руке.

г. Саратов

Светлана Кекова

СТИХИ О ГРАДЕ ТОРЖКЕ

Я забирался на гору повыше

и зрение своё в тебя вонзал...

И почему-то маленьким Парижем,

прости, ещё тогда тебя назвал.

Монастырей обветренные стены

и храм великий с ликом мудреца,

и меж холмов, летящая, как Сена,

среди соборов быстрая Тверца...

Да, моего пути менялись трассы...

Чего ведь только ни было в судьбе!

И вот, когда я брел по Монпарнасу,

мой древний град, я думал о тебе!

Потом в горах, где шли на приступ роты,

в ущелье опустившись с высоты,

по боевым горячим вертолётам

я чувствовал, что где-то рядом – ты!

Так здравствуй же, мой лейтенантский кореш,

мой древний град, мой маленький Париж!

Я знаю: ты и встретишь, и накормишь,

и чистым спиртом губы опалишь.

Москва

Владимир Лангуев

1933 - 2012

Пскову

Как я люблю этот город заснеженным –

в завесях, в нависях и в кисеях,

неузнаваемым и незаслеженным,

неразличимым в пуховых слоях.

Каменный лоб крутояра сурового

башен и стен увенчала броня.

И переход через Альпы Суворова

изображает в снегу ребятня.

Снежная воля! Ни лязга, ни скрежета.

Колокол звякнет – и снова затих.

Как я люблю этот город заснеженным,

вылепленным из столетий седых…

Псков

Станислав Золотцев

1947 – 2008

Псковщина

Сколько новых слов к себе ни кликаю,

а душа всё прежними жива:

вольный витязь Псков, река Великая,

быстрая, плескучая Пскова...

Каждый раз, когда в судьбе морозило,

грел её родных имён огонь:

древний град Изборск, Чудское озеро,

крепость Порхов и река Шелонь...

Хоть корми меня на чистом золоте –

снова уведёт дорожный дым

к ситцевым полям над синью Сороти,

к трём горам, единственно Святым...

Псков

Станислав Золотцев

1947 – 2008

Покуда не пошёл снежок,

Давай с тобой махнём в Торжок.

Давай заблудимся в Торжке.

И так пойдём – рука в руке –

Два странника заблудших.

Есть и другие города,

Но не отыщешь никогда

Светлей, милей и лучше.

Какая это благодать

По узким улочкам плутать.

Тверь

Галина Безрукова

1948 – 1999

Кострома

В чём смысл России? В православной вере.

А без неё давно бы нам конец.

И, несмотря на тяжкие потери,

Россия – Богородицын ларец.

И, значит, тем для Божьего закона

Отрадна стала наша Кострома,

Что Феодоровская икона –

Её за благо избрала Сама.

Здесь ею царь благословлён на царство.

Да, царская – пред Богом Кострома!

А нынче неизбежные мытарства:

Без царства в голове – что без ума.

Но молим Богородицу с повинной:

Убереги – тут в унисон сердца –

Град, что столетья, восемь с половиной,

Жемчужинка средь Твоего ларца!

Кострома

Священник Андрей Логвинов

ВОЛОГДЕ

Соборы величавые,

Из труб дымки курчавые,

И берега с ледянками,

И ребятишки с санками.

В снегу берёзы белые

Стоят заиндевелые,

И нет на свете города

Белей, чем город Вологда.

Когда же ливни вешние

Прольются над скворечнями

И тополя с берёзами

Сомкнут листву под грозами,

В листве с полёта птичьего

Не разглядеть наличников,

Ведь зеленей, чем Вологда,

Нигде не встретишь города.

А как не спеть об осени

С рябиновыми гроздьями,

С пылающими астрами,

С груздями-алебастрами,

Когда брусника – насыпью,

А жаравица – россыпью!

И нет на свете города

Щедрей, чем город Вологда.

...Опять слетелись голуби

Попить воды из проруби,

Все умники, все книжники

Опять сегодня – лыжники!

И нам от ветра встречного

Опять беречься нечего:

Ведь нет на свете города

Теплей, чем город Вологда.

Вологда

Ольга Фокина

1937–2023

– Кострома, принимай!

– Чаль, чаль, чаль!

– Кострома, что за дело, старуха?

Ты баюкаешь сонное ухо.

Не молчи, отвечай…

–Чаль, чаль, чаль!

– Кострома, Кострома,

Мой гудок

Попечальней бурлацкого вздоха.

Так невольно на Волге, так плохо!

Отвечай, Кострома!

– Проплывай!

– На боках моих – метины ржи,

На спине моей – сны золотые:

Терема понастроит Россия!

Крепче брёвна, ребята, вяжи…

А винты мои слабнут в годах,

Позови, Кострома, побеседуй!

Моих выцветших баек отведай,

Поплещись в нестареющих снах.

– Кто идёт? Кто идёт на барже?

Отвечай! Не томи! Я причалы

Для тебя, для тебя примеряла.

Чаль ко мне!

– Не вернуться уже…

Наталья Харитонова

Камышин

Мой милый городок, мой тёплый, деревянный,
Уснул, прильнувши к матери-земле.
Июльский сад осыпан сладкой манной,
И вся ограда в лунном хрустале.

Избушкой кажется сирень, а груша – башней,

Вся в колокольцах груш, она чуть-чуть звенит,

И вишенья шатры шумят листвою влажной,

А купол крупных слив молчание хранит.

И яблоня средь них – причудливый

светильник:

Блестит отлитый ствол и стройных веток ряд,

Медведицы с небес спустили факел синий,

Воск яблок подожгли – теперь они горят!

Но кто-то подлетел к воздушной башне

груши –

Так шёлков шелест слов, что знаю: о любви!

Спи, милый городок, к земной груди

прильнувши!

Господь благослови!

Москва

Нина Орлова-Маркграф

Хорошо в осеннем Суздале

на покатой мостовой

шелестеть весь день без устали

облетевшею листвой

да у тихой речки Каменки,

тиной скраденной на треть,

на узорчатые ставенки

с умилением смотреть,

под скупым дождём сутулиться,

поднимаясь не спеша

в монастырь горбатой улицей,

как по кромке бердыша.

Ни деревьев, ни кустарника

на краю сухого рва –

только лезвия татарника

льнут к стене, как татарва,

только слышатся печальные

над землёй колокола,

да, как свечи поминальные,

лижут небо купола.

г. Рязань

Александр Брятов

1961 – 2020

СКАЗ О РУЗЕ

Здесь даль – широка, а река – глубока,

Над Рузой не властны года и века,

Спит время…

Здесь воинов хрипло приветствует рог,

И княжеский стяг поднимает Боброк,

Встав в стремя!

Земля ворожит, и вода ворожит,

И ворон над памятью павших кружит,

Как в сказке.

И тихо звенит колокольная медь,

Что жизнь торжествует

И попрана смерть –

В день Пасхи.

Здесь липы столетние в пору цветут.

Цветёт зверобой, и рассыпаны тут –

Ромашки.

К посадскому тыну взбегает чабрец,

Здесь служит стрелец и не знает купец –

Промашки.

Здесь кочеты будят погожую рань.

На окнах за стёклами дремлют герань

И кошки…

Но если вдали громыхает гроза,

«Славянку» играют на все голоса

Гармошки.

Здесь мною исхожены тысячи троп,

Но если почувствую сердцем озноб –

Последний,

Над Рузою воздух прорежет душа,

В обитель к Творцу в поднебесье спеша

С обедней…

Москва

Андрей Шацков

МЕДЫНЬ

На автобусе мы въедем

В городок такой – Медынь,

Он от мёда, и от меди,

И, наверное, от дынь.

Он от поля в полуметре,

Он от леса в двух шагах.

Он ветрами так обветрен,

Он цветами так пропах!

В нём порядок свой отлажен,

Он – куда ни бросишь взгляд –

Незаносчив, двухэтажен,

Каждый выбелен фасад.

Так душевны в нём беседы,

А над ним такая синь…

Но России нашей беды

И тебя нашли, Медынь.

Не дымят твои заводы.

Городок мастеровых

Весь на сотках огородных –

Тишина у проходных.

Раньше волею партийной

Уменьшался каждый день

Счёт родных, неперспективных,

Малых русских деревень.

Заросло бурьяном поле

От нескладных тех годов…

Реформаторская воля

Добралась до городов.

«Вслед за пашней, вслед за фермой,

Малый город, – пишут, – сгинь».

Ах, Оскарович наш Герман,

Ты не тронь мою Медынь.

Москва

Владимир Смык

Васильки ещё есть, ещё есть колокольчики,

И улыбчивы лица, светлы и добры.

Среди нив и полян пробегают вагончики –

Будто мир не летит нынче в тартарары.

Вот проехали Кашин, до милого Бежецка

Остается немного. А там уж, а там,

Хоть недолго, в лучах буду радостных нежиться,

Признаваться в любви буду многим цветам.

Признаваться в любви буду стареньким бабушкам,

Облакам и дорогам, пшенице и ржи…

На знакомые церкви глядеть буду набожно

И молиться на них по веленью души.

Москва

Геннадий Иванов

История государства Российского

Игра судьбы? А может, неспроста –

Но том «Истории...» российской обрывался

На том, что Тихвин пал

И Ладога взята,

«Враг наступал.

Орешек не сдавался...»

Смерть выбила перо. Но жизнь права.

И кто б продолжить

карамзинский труд ни брался,

Он должен помнить: всякая глава,

Пусть горькая,

таит в конце слова:

«Враг наступал.

Орешек не сдавался...»

Москва

Александр Бобров

В то, что не воскреснет Русь, – не верь,

Копят силы и Рязань, и Тверь.

На Рязани есть ещё частушки,

Есть ещё под Вологдой чернушки,

Силы есть для жизни, для стиха,

Не сметёт вовек ни Чудь, ни Мерю, –

В то, что не воскреснет Русь, – не верю,

Не возьму я на душу греха.

Московская область

Николай Дмитриев

1953 - 2005