Русская поэзия начала - середины XX века | Александр Межиров
Александр Межиров
1923-2009
Межиров Александр Петрович родился 26 сентября 1923 в Москве в семье юриста (второе образование отца − медик). Семья уделяла большое внимание воспитанию и образованию сына.
Однако начавшаяся Отечественная война круто изменила все планы − в 18 лет будущий поэт уходит на фронт, участвует в обороне Ленинграда. После тяжёлого ранения в 1943 и длительного лечения Межирова комиссовали.
В 1943 - 48 учится в Литературном институте им. М. Горького.
В 1947 вышла первая книга стихов − «Дорога далека». Затем последовали сборники: «Коммунисты, вперёд!» (1950), «Возвращение» (1955), «Подкова» (1957), «Ветровое стекло» (1961), «Ладожский лёд» (1965), «Лебяжий переулок» (1968) и другие.
Межиров активно работает и в 1970−80-е годы. В 1970-е публикует сборники стихов «Недолгая встреча», «Очертания вещей» и др.; в 1980-е − «Тысяча мелочей», «Закрытый поворот», «Проза в стихах». В 1989 выходят его стихи для детей. Особое место в его творчестве занимают переводы. Посещения им Грузии оставили глубокий след в его творчестве − в его поэзии появляются грузинские мотивы, ряд его стихов посвящён Грузии и её людям. Его перу принадлежат образцовые переводы грузинских поэтов, опубликованные в сборнике «Теснина» (1984). Перевёл много стихотворений литовского поэта Ю. Марцинкявичуса, ставшего благодаря этим переводам очень известным среди русскоязычных читателей.
Межиров был членом Союза писателей СССР. Награждён орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, медалями «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией».
В 1994 году Межиров эмигрировал в Америку, но продолжал писать о стране, в которой родился и за которую воевал, продолжал печататься в журналах «Новый мир», «Арион» и «Знамя». Последние книги в России выходили в 1997 году.
Проживал в г. Портленд (Орегон, США). Умер 22 мая 2009 в Нью-Йорке.   Подробнее...
Фотоальбом
А.Межиров. Молодость
Одно из первых выступлений
В раздумиях
А. Межиров и А. Тарковский во дворе Литинститута. 1 октября 1980 года
Фото: " onclick="return hs.expand(this, config1 )">
"Шесть луз, резина и сукно, Три аспидных доски..."
Поэт Александр Межиров
Зоя Межирова
Последние годы жизни. Нью-Йорк. 2001 год
Могила поэта в Переделкино
Памяти Александра Петровича Межирова
Фрагмент из д\ф «Какая музыка была…»
Сортировать:
по популярности
1. Памяти Александра Петровича Межирова   Фрагмент из д\ф «Какая музыка была…»
2. Александр Межиров. Мальчики Державы  Антология шедевров русской поэзии
3. Александр Межиров «Просыпаюсь и курю...»  Читает Леонид Куравлёв
4. Александр Межиров «Стихи о мальчике»  Читает Андрей Мерзликин
СТИХИ
ПРОЩАНИЕ С ЮШИНЫМ

                               Веют страхи, веют страхи
                               Над твоею головой


Как обстоят дела с семьёй и домом?

Жизнь зиждилась на мяснике знакомом,
На Юшине, который был поэт,
Идиллий выразитель деревенских
И вырезатель мяса для котлет –
Предмета вечных вожделений женских.

Он был из обездоленных.
                                            Но это
Врагом земли не сделало поэта, –
Имея в Подмосковье огород,
Выращивал приятные закуски,
Чтоб всё-таки закусывал народ,
Уж если стаканами пьёт, по-русски.

Он сочинял стихи, точнее песенки,
В них вкладывая опыт свой и пыл, –
Прямые строчки, безо всякой лесенки, –
Но очень Маяковского любил.

Пока из мяса жарились котлеты,
Он сочинял припевы и куплеты,
В них вкладывая пыл и опыт свой, –
Как по деревне, в шёлковой рубахе,
Гуляет парень и как веют страхи
Над девушкиной бедной головой.

Питая до отмеренного часа
И вечный дух и временную плоть,
Промеж Парнаса и парного мяса
Он перепутье смог перебороть.

И песенки его поёт поныне
В голубовато-белом палантине,
Своим прекрасным голосом навзрыд,
Одна из карамзинских аонид.

Как обстоят дела с семьёй и домом?

Мороженое мясо в горле комом.
Жизнь зиждилась на том, что был знаком
Через чужих знакомых с мясником,
Который был поэт... Не отпевали...
И неизвестно кто похоронил,
Кто мёртвые глаза ему закрыл.

Обедаю теперь в «Национале»,
В тени лиловой врубелевских крыл
(Конечно, это выдумка, не боле, –
Тем более они на «Метрополе»,
Да и не крылья, да и цвет иной,
Да и не всё ль равно, в какой пивной).

Бушуют калориферы при входе
В «Националь». Не слишком людно вроде,
Но нет местов. Свободных нету мест,
Пока обеда своего не съест
Симпозиум, конгресс и прочий съезд.

Доел. И наступила пересменка
Вкушающих посменно от щедрот,
Над новыми клиентами плывёт
Шумок несуществующего сленга.

Кайфующая неомолодёжь, –
Коллеги, второгодники-плейбои,
В джинсовое одеты, в голубое,
Хотя повырастали из одёж
Над пропастью во ржи (при чём тут рожь)...

Они сидят расслабленно-сутуло,
У каждого под задницей два стула,
Два стула, различимые легко:
Один – купеческое рококо,
Другой – модерн, вертящееся что-то
Над пропастью во ржи (при чём тут рожь), –
И всё же это пропасть – пропасть всё ж,
Засасывающая, как болото.

И все они сидят – родные сплошь
И в то же время – целиком чужие.

Я понимаю это не впервые
И шарю взглядом. Рядом, через стол,
Турист немецкий «битте» произносит
И по-немецки рюмку шнапса просит.

Он хмур и стар. И взгляд его тяжёл.
И шрам глубокий на лице помятом.

Ну да, конечно, он ведь был солдатом
И мог меня голодного убить
Под Ленинградом –
И опять мы рядом –
За что, скажите, мне его любить?

Мы долго так друг друга убивали.
Что я невольно ощущаю вдруг,
Что этот немец в этой людной зале
Едва ли не единственный, едва ли
Не самый близкий изо всех вокруг.

Перегорело всё и перетлело.
И потому совсем не в этом дело,
Как близок он – как враг или как друг.

Ну, а тебе да будет пухом, Юшин,
Твоя земля. Вовек не быть разрушен
Храм духа твоего. Душа поёт!
И, пребывая в безымянной славе,
Ты до сих пор звучишь по всей державе,
Не предъявляя за котлеты счёт.

1971
Интервью с дочерью поэта Зоей Межировой-Дженкинс
– Зоя Александровна, с творчеством Александра Петровича знакомы многие. Каким поэт был в реальной жизни?
– Одной из главных его черт была интеллигентность. Его отец и мать окончили классические гимназии. С детских лет он слышал от них строки Пушкина, Некрасова, Блока. К тому же Музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, куда он часто бегал ребёнком, был за поворотом Лебяжьего переулка, где в трёхэтажном доме, похожем на старые арбатские особнячки, родился поэт. Атмосфера квартиры-коммуналки, двух небольших смежных комнат, в которых жили пять человек, вырабатывала в людях неприхотливость и взаимное уважение.
– Легко ли было с ним в быту?
– Поэт не может быть лёгким. Поэта непрестанно сжигает огонь музыки, которую он слышит. Этот высокий огонь, проецируясь на область быта, порой затрагивает окружающих и особенно близких людей. Нужно только понимание, которое у нас всегда было. Стихи являлись воздухом нашей жизни. Его бескорыстие проявлялось и в поэзии. Однажды он сказал: «У нас дома никогда не было нужных людей». 
Прощание с Межировым
Дмитрий СУХАРЕВ

Самообличение в страшных винах находим у Межирова постоянно, напрямую своих провинностей поэт, однако, не раскрывает. Более того, в стихах отчётливо прослеживается мысль, что если ему порой и предъявляется жёсткий счёт, то вовсе не за то, в чём он действительно виновен.
Итак, первый постулат Межирова: писать стихи имеет право тот, кто, подобно Пушкину, читает собственную жизнь с непреходящим чувством отвращения. Что ещё? Несколько идей удалось выловить в тексте, опубликованном Литгазетой 20 ноября 1974 года. Другу-стихотворцу Межиров пеняет на то, что тот «пишет недостаточно мало». Ему же советует «сделаться мастером, но не превратиться в заведомого профессионала». Поясняет: «Умельцы хороши в любом ремесле, кроме «ремесла святого», как называли когда-то поэзию. В её области к умению лучше относиться с опаской. Нельзя изменять природу материала, искусственно уменьшая его сопротивляемость». Разжёвывает: «Заведомый профессионализм. Что это значит?» Это когда «стали появляться строки, которые могли бы быть написаны и другим размером. Как будто не от слова, не от единственно возможного ритма они возникали, а от слишком предварительного замысла».

Творчество Александра Межирова
В помощь к школьному сочинению

Александр Межиров родился в 1924 году. Дом, в котором он родился и вырос, теперь стоит на берегу Москва-реки, окнами на кремлёвскую набережную и Лебяжий переулок. Отец поэта − юрист по профессии, был всесторонне образованным человеком. Он знал математику, медицину, классические языки, философию и историю. Мать старалась научить юного Межирова чувствовать поэзию. В школе, где учился Александр, литературу преподавал выдающийся педагог В.В. Литвинов. Литвинов внушил поэту пожизненную любовь к литературе, к достойным образцам поэзии. Александр Межиров ушёл на войну из школы в 1941 году, когда ему было 17 лет. «Война потрясла меня до глубины души», − писал он. В первые послевоенные годы стихи Межирова выражали войну как нечто обособленное от жизни. Но позже поэт стал думать о том, что явления войны как бы повторяются и в мирной жизни. Так были написаны «Просыпаюсь и курю...», «Календарь», «Десантники». Первая книга Межирова «Дорога далека» вышла в 1947 г., а вслед за ней целый ряд книг, из которых наиболее осмысленными являются «Ветровое стекло», «Стихотворения», «Прощание со снегом», «Подкова», «Лебяжий переулок».