|
Николай Туроверов
1899-1972
Николай Николаевич Туроверов ‒ уроженец станицы Старочеркасской, донской казак. Перед войной он закончил реальное училище, а с началом войны в 1914 г. поступил добровольцем в Лейб-гвардии Атаманский полк, воевал, потом ‒ ускоренный выпуск Новочеркасского военного училища и снова фронт. После Октября вернулся на Дон, и в отряде есаула Чернецова сражался с большевиками. Участвовал в Ледяном походе, был четырежды ранен. В ноябре 1919 г. стал начальником пулемётной команды Атаманского полка, музей которого потом вывез во Францию. За несколько месяцев до исхода награжден Владимиром 4-й степени. На одном из последних пароходов врангелевской эвакуации покинул Крым. Затем был лагерь на острове Лемнос, Сербия, Франция. Во время Второй Мировой войны воевал с немцами в Африке в составе 1-го кавалерийского полка французского Иностранного легиона, которому посвятил поэму «Легион». Вернувшись в Париж, работал в банке и активно участвовал в жизни белоэмигрантов-казаков. Создал «Кружок казаков-литераторов», возглавлял Казачий Союз, был главным хранителем уникальной библиотеки генерала Дмитрия Ознобишина. Умер поэт Туроверов в 1972 г. и похоронен на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
«Прощай заветный берег»
Песня на стихи Николая Туроверова. Исполняют Виктор и Светлана Дзансоловы
1.
Николай Туроверов. Страницы жизни
Документальный фильм. Режиссёр Олег Филь. 2010 г.
2.
Бояны Белого Креста
Документальный фильм. Режиссёр Елена Семёнова
3.
Литературный Квартал. Николай Туроверов
Передача на телеканале «Союз». Беседа с Н.В. Зыковой. 7 мая 2013 г.
4.
Русский выбор. Казаки. Неразделенная любовь
Фильм Никиты Михалкова
5.
«Прощай заветный берег»
Песня на стихи Николая Туроверова. Исполняют Виктор и Светлана Дзансоловы
6.
«Перекоп»
Песня на стихи Николая Туроверова. Исполняет Александр Смирнов
7.
«Уходили мы из Крыма»
Песня на стихи Николая Туроверова. Исполняет Андрей Селиванов
СТИХИ
ВОЙНА И МИР НИКОЛАЯ ТУРОВЕРОВА
Ирина РОДИНА 20-летним белым офицером он покинул Россию с последним пароходом Врангеля, чтобы вернуться домой через три четверти века — своими стихами, посмертно. Сегодня на родине «донского Есенина», в Старочеркасске, установлена мемориальная доска с его бронзовым портретом, а книги изданы, пусть и небольшими тиражами. И хотя литературоведы всерьез называют Туроверова лучшим поэтом первой волны эмиграции, публика почти не знакома ни с его творчеством, ни с биографией. Очень удобная ситуация, чтобы начать творить из человека легенду дурного пошиба. А это, право, было бы обидно: сам Николай Николаевич терпеть не мог фальши.
НИКОЛАЙ ТУРОВЕРОВ
Виктор ЛЕОНИДОВ Интересно, что при всей огромной популярности среди русских читателей за пределами СССР за железный занавес стихи Туроверова, на первый взгляд, простые и понятные, в списках к советским читателям «самиздата» доходили мало. Тем неожиданнее стало открытие этого мощного таланта во время перестройки. Его книги, наконец-то изданные в России, мгновенно исчезали с прилавков. Исполнение стихов «казачьего Есенина», «парижского Бояна» (так называли Туроверова в эмигрантской критике) по радио и телевидению вызывало просто потоки писем. А после выхода на телеэкран сериала Елены Чавчавадзе и Никиты Михалкова «Русский Выбор», где одна из серий была почти полностью посвящена Туроверову, а также после исполнения Никитой Михалковым и Николаем Расторгуевым песни на стихи этого замечательного поэта Туроверов обрел наконец -то настоящую славу на своей Родине. В стране, которую он так любил, но куда так и не сумел вернуться. БОЯН ИЗ БУНТАРЕЙ И УСМИРИТЕЛЕЙ
Евгений ЕВТУШЕНКО По Туроверову, самое разрушительное для казака, привычного к седлу и свисту пуль и сабель, – это бездействие. Он был в стихах своих больше рисовальщиком, чем философом, и не всегда ощущал, что величайшие приключения человека относятся к его внутренней жизни, а не внешней. Размеренность жизни его удушала. На пятом десятке ему примнилось, что жизнь становится бессмысленной, но ведь бессмысленным может быть и самый отчаянный риск, если он не во имя спасения кого-то. И Туроверов записался в Иностранный легион, то есть по собственной воле завербовался в усмирители. Вот его пугающая исповедь: «Нам всё равно, в какой стране Сметать народное восстанье, И нет в других, как нет во мне, Ни жалости, ни состраданья. Вести учёт: в каком году – Для нас ненужная обуза; И вот, в пустыне, как в аду, Идем на возмущенных друзов». |
|
|