А.В. Бабаева: спасла тагильскую розу

В 1920 – 30-х гг. энтузиасты попытались восстановить уже исчезающий уральский промысел, расписчиц для обучения начали посылать в Жостово, где они переняли многослойную технику живописи. Так и перешёл опыт выделки металлических подносов  с Урала в Жостово, а жостовская роспись – в Нижний Тагил.
А как же традиции уральской живописи? Как же тайна худояровского лака? Неужели им суждено бесследно исчезнуть? В середине 1970-х гг. в Нижний Тагил отправилась художница Антонина Васильевна Бабаева  из Научно-исследовательского института художественной промышленности, которая уже давно изучала историю уральской кистевой росписи.
– Мне повезло, – вспоминала Антонина Васильевна, – я встретила на «Эмальпосуде» – так называется  завод, где изготовляют уральские подносы, – Агриппину Васильевну Афанасьеву, старейшую тагильскую расписчицу. И хотя она писала тогда жостовские цветы, но приёмы старого уральского письма не забыла, потому что расписывала подносы с двенадцати лет. Она и стала моей первой помощницей, потом к нам присоединилась Тамара Юдина, очень талантливая мастерица. Мы взяли из нижнетагильского музея два худояровских подноса и писали с них эскизы.
Побывала тогда Бабаева и у тагильского краеведа Ивана Абрамовича Орлова. Он сам, по своей инициативе, несколько лет разыскивал старых «писак», давно расставшихся со своим искусством. Орлову удалось умолить, выпросить, заставить их занести ему в альбом свои прежние рисунки. Бабаевой открылась полная мера потерянного богатства. Свежая, яркая, наивная, поистине народная живопись. А какое разнообразие индивидуальностей! Сиренево-белые цветы с коричневатыми листьями Александры Степановны Ворониной; фиолетовые и красно-коричневые цветы с тёмно-зелёными листьями на оранжевом фоне – Евдокии Матвеевны Афанасьевой. А какой артистизм и размах были в рисунках Александры Степановны Коровиной! Бабаева листала альбом вновь и вновь и не в силах была оторваться от этих уже выцветающих листов.
– Когда мы работали, – продолжала вспоминать Антонина Васильевна, – я внимательно наблюдала за росписью Агриппины Васильевны Афанасьевой. Она делала раскладку краски удивительно легко. Три подмалёвка – красный, жёлтый и голубой – клала пальцами словно на лету, при этом говорила:

«Нужно чувствовать, сколько положить краски пальцем, чтобы потом хватило её  на весь цветок».

Насытив кисть смесью крона оранжевого с цинковыми белилами, она широким маховым движением наносила круглое пятно на подмалёвок и упругими мазками приписывала к нему пять лепестков а-ля прим, то есть с первого раза. Я видела, как оживает традиция уральских мастеров: все краски,  все оттенки, необходимые для рисунка, как бы собирались разом на кисти. Агриппина Васильевна никогда ничего не подправляла, меняла только тонкие шелковистые кисти из беличьего волоса. Масляные краски разводила до особой тягучести – мазок должен лечь на подмалевок плавно и эластично, не теряя четкой силуэтности. Всё это возможно только тогда, когда в совершенстве развито чувство цвета.
Бабаева со своими помощниками подготовила тогда несколько образцов подносов, и они были утверждены на художественном совете для внедрения в производство. Агриппина Васильевна и Тамара Юдина начали обучать молодых расписчиц старым уральским приёмам росписи. Они обучили почти двести девушек – и дело пошло.