Русская поэзия | Ольга Подъёмщикова

Ольга Подъёмщикова

 
 
ПОДЪЁМЩИКОВА Ольга Николаевна (1961 – 2000) родилась в Туле в дворянской семье. Её дед со стороны матери был учеником Льва Толстого, дед со стороны отца – главным архитектором города Тулы. Окончила филологический факультет Тульского государственного педагогического института им. Л.Н. Толстого. В начале 80-х годов поехала в Сибирь вслед за сосланным туда мужем, известным поэтом и журналистом Сергеем Белозёровым. Работала экскурсоводом в Ясной Поляне, медработником в доме престарелых, журналистом в тульских газетах «Коммунар», «Молодой коммунар», спецкором РИА-НОВОСТИ, ведущей на телевидении, в пресс-службе губернатора, была основателем и главным редактором православного журнала «Тульские епархиальные ведомости», много писала для общероссийских изданий – «Комсомольской правды» и других СМИ. Помимо журналистики, она активно занималась общественной деятельностью: стояла у истоков тульского отделения общества жертв политических репрессий «Мемориал», тульского Комитета солдатских матерей, помогала создавать новые музеи – «Тульские древности», «Тульский некрополь», Стихи и проза Ольги публиковались в тульских областных изданиях, журнале «Ясная Поляна». После гибели, усилиями друзей издана книга стихов «…Вернись мне отблеском мгновенным» (2001). Жила в Туле.
 

  "В небе летит светофор..."
"Когда я умру, и меня похоронят с ней рядом..."
"Теперь я знаю, как это бывает..."
"Господи! На краю удерживающий..."
 

* * *

В небе летит светофор.
Значит, наверное, нужно,
чтобы небесные жители
шли на положенный свет.
Раньше я тоже так делала.
Тихой была и послушной.
Жаль, что меня больше нет.
Жаль, что меня больше нет.

И вот  теперь я хожу
всюду – сквозь дни и сквозь стены.
И не боюсь никого –
я  ведь уже умерла.
Но не забыла тебя.
Не вынося перемены,
не позабыла тебя.
Грустные, милый, дела.

Я ведь когда-то жила,
вербу любила, и тихо
между  знакомых могил
я пробиралась к одной –
маленькой, светлой такой,
той, где цвела земляника.
Там обрела я покой.
Там обрела я покой.

Мне здесь теперь хорошо.
Пусть зарастает травою
бедное наше жильё –
это уже всё равно.
Мне безразлично, кем быть –
мёртвою или живою,
только бы встретиться вновь,
соединившись в одно.




* * *

Когда я умру, и меня похоронят с ней рядом –
той тихой могилкой, где спит моя бедная мама,
когда мы с ней станем травою, землёй, листопадом,
весёлым кустарником, скрытым oт ветра и взгляда,
тогда, отдохнув, распрямив свои тонкие руки,
я к ней потянусь через землю, как тянутся дети,
деревья – корнями, сквозь камни мы тянемся
в муке, сольёмся, сплетёмся – на том ли, на этом ли свете...
И так, обнимая её и шепча о любви ей,
услышу, как дышат века, загораются звёзды,
услышу шум сердца земли, все приливы, отливы,
и шёпот травы, и влюблённых, и детские слёзы..
Над нами снега пролетят, и колосья поспеют.
Мы будем молиться, небесные слушать хоралы.
И я расскажу, что при жизни сказать не успела.
И я обниму, навсегда обниму мою маму.




* * *

Теперь я знаю, как это бывает,
когда в ночи летящие трамваи
скользят по снегу, будто по весне.
И мы с тобой встречаемся во сне.

И мост дрожит, и поезда уходят,
и к берегу приставший пароходик
беспомощен – к окну прилипший лист.
И сон последний видит машинист.

И спят стрекозы – в ивах, в тине, в иле.
Глотаю слёзы. Вы меня забыли.
Под соснами костёр на берегу.
Из прошлого по камушкам бегу.




* * *

Господи! На краю удерживающий,
возлюбивший паче Себя,
молю прощенья, как молит деревце
засыхающее – дождя.

И греша, и молясь неистово,
горько знала, как мир сей пуст.
Оправданье одно мне – искренность,
расточающая искры чувств.

Дни деля меж пирами – битвами,
только лишь наступала ночь,
обращалась к Тебе с молитвами
вечно блудная Твоя дочь.

И когда голосами трубными
воспоют, мой круг очертя,
не отринь же Ты Своё трудное,
горько любящее дитя.