Русская поэзия | Леонид Филатов

Леонид Филатов

 
 
ФИЛАТОВ Леонид Алексеевич (1946 – 2003) советский и российский актёр театра и кино, кинорежиссёр, поэт, драматург, публицист, телеведущий. Народный артист Российской Федерации (1995). Лауреат Государственной премии Российской Федерации (1996).
Родился в Казани. В 1969 г. окончил актёрский факультет Щукинского училища. Со времени учёбы Филатов занимался литературным творчеством, писал стихи, пародии на известных советских поэтов. Всего им было написано три пародийных цикла. В 1987 году Леонид Филатов дебютирует в журнале «Юность» сказкой для театра «Про Федота-стрельца, удалого молодца», которая сразу обрела популярность и стала настоящей народной сказкой в стихах.
Автор книг «Про Федота-стрельца, удалого молодца», «Большая любовь Робина Гуда», «Любовь к трём апельсинам», «Лисистрата», «Театр Леонида Филатова», «Я – человек театральный», «Сукины дети» и пьес «Пёстрые люди», «Часы с кукушкой», «Художник из Шервудского леса», «Дилижанс», «Ещё раз о голом короле». Автор песен к спектаклям «Театр Клары Газуль», «Мартин Иден», «Когда-то в Калифорнии», «Геркулес и Авгиевы конюшни». Вместе с другими актёрами был соавтором спектакля «Под кожей статуи Свободы».С 1960-х годов писал песни в соавторстве с Владимиром Качаном. В 1996 году вышел диск «Оранжевый кот».
Жил в Москве.
 

  Не лети так, жизнь
"Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки..."
 

НЕ ЛЕТИ ТАК, ЖИЗНЬ

О не лети так, жизнь, слегка замедли шаг.
Другие вон живут, неспешны и подробны.
А я живу – мосты, вокзалы, ипподромы.
Промахивая так, что только свист в ушах

О не лети так жизнь, уже мне много лет.
Позволь перекурить, хотя б вон с тем пьянчужкой.
Не мне, так хоть ему, бедняге, посочувствуй.
Ведь у него, поди, и курева то нет.

О не лети так жизнь, мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу,
Зато я буду знать, что был такой спектакль

О не лети так жизнь, я от ветров рябой.
Мне нужно этот мир как следует запомнить.
А если повезёт, то даже и заполнить,
Хоть чьи-нибудь глаза хоть сколь-нибудь собой.

О не лети так жизнь, на миг хоть, задержись.
Уж лучше ты меня калечь, пытай, и мучай.
Пусть будет всё – тюрьма, болезнь, несчастный случай.
Я всё перенесу, но не лети так, жизнь




* * *

Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестёр, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле, туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла: «Деда, погоди».
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,
Но и в палате слышал Олин голос: «Дай руку, деда, деда, погоди…»
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несётся маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и…»
И я гожу, я всё ещё гожу и, кажется, стерплю любую муку,
Пока ту крохотную руку в своей измученной руке ещё держу.