01.07.2025
Н. Климов
|
 |
|
Русская поэзия | Василий Нацентов |
|||
|
Василий Нацентов |
|||
НАЦЕНТОВ Василий родился в 1998 г. в Каменной Степи Воронежской области. Учится на географическом факультете Воронежского университета. Печатался в «Подъёме» и «Нашем современнике». Финалист Всероссийского литературного фестиваля «Русские рифмы», дипломант литературного форума им. Гумилёва «Осиянное слово» (2016, 2017), участник Воронежского областного совещания молодых литераторов (2016), Совещания молодых писателей СП Москвы (2017).Живёт в Воронеже. |
||
|
"Семафоры. Серафимы. Одиночество в снегу..." "Лето. Вечер. Свет игольчат..." "Рубили сливу, ветки я носил..." "Купить билет до Таловой. Устало..." |
||
Семафоры. Серафимы. Одиночество в снегу. Горький шепот шестикрылый светлым словом
В умирающих ладонях, в рыхлом воздухе видны недоступные перроны неслучившейся страны. Плачет женщина, – я с нею должен быть.
даль двоится талым стуком утекающих колёс. По высотам, по пределам, по горбатым городам отступающее тело – наступающим снегам. О, душа! Глаза и голос – ломким локтем –
о весне, о первом платье выше смерти и колен.
Лето. Вечер. Свет игольчат между липами в цвету. Гладкий стриж в корявый почерк размечает высоту. На лету, в пике – рывками – рвёт тугую синеву, и из порванного края краска капает в траву. И зализывают тучи, буркнув громом на стрижа, рваной раны след пахучий от стрижиного ножа. Дребезжат железом лужи и уазик дребезжит, путь извилистей и уже у заброшенной межи. В березняк, кривой и тонкий, мочажины миновав, заезжаем и по стопке опрокидываем вмах. Между первой и последней – долгий взгляд, короткий вздох. Я – родившийся намедни – ещё помню слово «Бог». Ты – невдолге – уходящий Бога слышишь, Бога ждёшь. Подмигнёт из чащи пращур. Фыркнет ёж.
Рубили сливу, ветки я носил, к себе прижав, на мусорную кучу, и набирались зрения и сил они – сухие – ветер, пыль и Тютчев. Не высмотреть, не выплакать, в глазу размером со слезу клочок ландшафта. Я слово через смерть свою несу и возвращаю музыкой обратно Дорогу, дым и шелест рук, и труд, и мир, и май как триединство света. Так после слова повториться тут на крыльях ласточек сквозь сад и страшный суд
Купить билет до Таловой. Устало в синичьей перекличке плыть туда, где для меня пол-осени болтало чахоточную даль. Стоит вода. Ждёт холодов хиреющий, сипящий, не спящий лес без снега. Без следа – на дальний свет, знакомый, говорящий за всех ушедших. Первая звезда – зелёная с тоски и перепоя качается чему-то вопреки у нищего вечернего покоя на берегу руки или реки. Всё плыть да плыть под шорохи и охи червонных вётел, горьких, гулевых, куда-нибудь к скончавшейся эпохе, лежащей на развалинах живых.
|
||
