Русская поэзия | Юрий Юрченко

Юрий Юрченко

 
 
ЮРЧЕНКО Юрий Васильевич – поэт, драматург, актёр. Родился в 1955 году в Одесской пересыльной тюрьме. Детство и юность прошли на Колыме в таёжном посёлке. После седьмого класса школы ушёл работать в старательную артель, работал токарем на заводе в Магадане, докером на острове Шикотан, затем художником-оформителем и артистом Грузинского театра пантомимы. Окончил Грузинский театральный институт и Московский литературный институт имени А.М. Горького. Работал актёром в театрах Тбилиси, Хабаровска, Владивостока, Москвы. С 1979 года публиковался в журналах, альманахах и антологиях. С середины 80-х годов пишет для театра. Издано семь книг стихов, среди них «Две птицы» (1987), «Дракон» (1991), «Седьмая звезда» (1993), «Тень кипариса» и другие. В театрах России, стран СНГ, Франции, Германии поставлено восемь пьес. В 1990 году выехал в Германию, с 1992 года по настоящее время живёт во Франции. Окончил аспирантуру в Сорбонне (русский поэтический театр). На международном поэтическом турнире имени А.С. Пушкина в Лондоне (2004) был назван публикой королём поэтов. В июне 2014 года ушёл добровольцем на Украину, на восточный фронт. Работал корреспондентом в агентстве «Новороссия», больше трёх месяцев находился в плену СБУ, написал проникновенные стихи о борьбе Новороссии за свободу и независимость.
 

  Ватник
Шкаф. За миг до расстрела
В ночь рождения весны
 

ВАТНИК

Зачем иду я воевать? –
Чтоб самому себе не врать,

Чтоб не поддакивать родне:
«Ты здесь нужней, чем на войне,

Найдётся кто-нибудь другой,
Кто встанет в строй, кто примет бой…»

. . . . . . . . . . . . .

За это «неуменье жить»
Не грех и голову сложить.

11.06.2014





ШКАФ. ЗА МИГ ДО РАССТРЕЛА
Мирославу Рогачу, словаку-ополченцу, попавшему в плен к нацгвардии батальона «Донбасс» на несколько часов раньше меня, и разделившему со мной (на тот момент – инвалидом со сломанной ногой и с перебитыми ребрами) шесть дней и шесть ночей в железном шкафу, в темноте, на холме, в предместье Иловайска, под перекрёстным огнём нашей артиллерии, а в паузах между артобстрелами – в постоянной готовности к расстрелу.
Летишь, не чуя мостовых,
Вскачь – за жар-птицей, –
Сквозь длинный список деловых
Встреч, репетиций…

Но – мимо планов, мимо схем –
Скользнёт подошва,
И станет очень важно – с кем
В шкаф попадёшь ты…

Но я, ведь,– как ни крут удар –
Везуч, однако:
На этот раз Господь мне, в дар,
Послал словака.

Сам, весь – один сплошной синяк
(«Пустяк! Да что там…»), –
Возился-нянчился словак,
Со мной, «трехсотым»…

В такой мы влипли с ним «экстрим»,
В такую «кашу»!..
Но – мы нашли друг друга с ним, –
Спасибо шкафу.

И Муз кормили мы с руки:
В пространстве адском
Шептал на русском я стихи,
Он – на словацком...

……………………………………………

Свист… Взрыв. Шкаф гнётся и дрожит,
И крышкой машет;
В бомбоубежище бежит
Охрана наша…

Земля – за шиворот, в рукав…
Свистит осколок
Под монолог о том, как в шкаф
Был путь твой долог...

А артобстрел – на редкость – лют,
В нас – ё-моё-ты! –
Зенитки, гаубицы бьют,
Бьют миномёты, –

И, заглушая в сотый раз
Твой голос, Миро,
Шесть долгих суток лупят в нас
Все пушки мира.

Затихло… «Жив?.. Не ранен, брат?..»
«…И – полон планов!..»
И, из убежища, назад,
Спешит охрана:

«Что, живы, суки?.. "Ваши" – вас
Жалеют, значит…»
«Бля буду! – в следующий раз
Шкаф расхерачат!»

«…"Француз"!.. Словак! – немае слiв! –
Агенти Раши!..
Що принесло вас, двох козлiв,
В Україну нашу?..»

Боюсь, вам, хлопцi, не понять…
Шум… Что там, снова?.. –
«Отходим! Пленных – расстрелять!..»
И – лязг засова…

Всё, Миро. Занавес. Отбой.
Ни рифм, ни шуток.
Я счастлив был прожить с тобой
Шесть этих суток.

За миг, как ввысь – в слезах, в огне –
Душа вспарила,
Твоя улыбка, Миро, мне
Жизнь озарила.

25.09.2014





В НОЧЬ РОЖДЕНИЯ ВЕСНЫ
     
...Уже нас осталось не много –
Уже нас – не рота, а взвод,
И молим напрасно мы Бога –
Подмога уже не придёт...
Упал мой товарищ и замер –
Теперь уж не больно ему...
Размытая злыми слезами,
Дорога скрывалась в дыму...
...Но вдруг – под кромешным обстрелом,
Среди изувеченных тел –
Прекрасный, невиданно-белый –
Мне на руку голубь слетел...
Забыл про кинжальный огонь я –
Застыл я на миг, не дыша:
Смотрела в глаза мне с ладони
Убитого друга душа...
«...Прощай, мой дружок неразлучный,
И счастлив, где б ни был ты, будь!» –
Взлетел он, и тут же – беззвучно –
Осколок вошёл в мою грудь...
И жизнь, отдаляясь, гремела
По ближним горам и лесам...
...И голубь второй – белый-белый –
Взлетел к голубым небесам...