Русская поэзия | Виктор Пахомов

Виктор Пахомов

 
 
ПАХОМОВ Виктор Фёдорович (1932 – 2017) родился в городе Новомосковск Тульской области в семье служащих. Детство прошло в посёлке Товарковском. Окончил Московское художественное училище памяти 1905 года и Московский педагогический институт. Работал учителем в школе, затем директором. Печатался как поэт с 1958 года. Автор книг стихов: «Полюсы» (1974), «Моё село» (1974), «Родство» (1983), «Весеннее пламя» (1987), «День насущный» (1990), «Дикое поле» (1991), «Избранное» (2000), «Окоём» (2007), «Что на роду написано» (2008) и другие. С 1987 года работал ответственным секретарём Тульской организации СП России. Лауреат премий имени Л.Н. Толстого, «Бежин луг», Союза писателей России, Московского конкурса поэзии «Золотое перо». Жил в Туле.
 

  Музыка
"Залегла деревенька у брода..."
"Я шёл полями, и во мне..."
Сон
 

МУЗЫКА

 
Ни француз, ни германец, ни янки
Не расслышит в «Прощанье славянки»
То, что слышимо еле и глухо
И отнюдь не для чуждого слуха.
Не расслышит и не содрогнётся,
Не заплачет и не отзовётся:
Недоступное для иноверца
Разрывает нам каждому сердце!
Лишь омытое собственной кровью
Называется нами любовью…
Мы не хуже других и не краше,
Только долго прощание наше.
Потому и по коже мороз:
Солоны океаны от слёз!
Так прощай и забудь, что мы были,
Что так страстно и верно любили,
Что, готовясь к смертельному бою,
Брали музыку вместе с собою…




 * * *

 
Залегла деревенька у брода,
В глухомани, вдали от дорог.
Нету русскому духу извода!
Как не верить такому я мог?
 
Вот они, два мальца и девчонка,
Гонят стадо под сенью лозин.
Как кричат они дружно и звонко
Под замахи своих хворостин!
 
Загорели их руки и лица
На ветрах и под солнышком всласть.
Не твои это дети, столица,
От которых давно отреклась.
 
Не твои! Это дети народа!
Ими будет Россия горда,
Та, которой не будет извода
Веки вечные, никогда!
 
Так живи, деревенька у брода,
В глухомани, вдали от дорог,
Будто в сердце родного народа.
Да храни тебя время и Бог!




* * *

 
Я шёл полями, и во мне
Увиденное рвало душу.
Казалось, это всё во сне:
Сейчас проснусь и всё порушу!
 
Про плуг забывшая земля
В сплошной крапиве и полыни,
О доле лучшей не моля,
Лежала в мороси и стыни.
 
Как воплощение беды
В капкан попавшего народа,
Её позорные следы
Всё безутешней год от года.
 
Среди остатков деревень
Тащился я в глухие дали,
И вслед за мной влачилась тень
Моей тоски, моей печали.
 
Я б задохнулся от тоски,
Меня сковавшей до предела,
Но севов прошлых колоски
Мне попадались то и дело.
 
И сердце верило всерьёз,
Что край родимый возродится,
Что после ливней, бурь и гроз
Хлеб на полях заколосится!




СОН

Дымятся трубы. Крематорий. 
Освенцим. Я, уже развеян, 
Лечу на Родину, которой 
Я и такой, сожжённый, верен.

Граница. Родина. Смоленщина. 
Ветряк. Речушка. Перевоз. 
Седая сгорбленная женщина, 
Полуослепшая от слёз.

Её морщины словно шрамы. 
Глаза с извечною мольбой. 
Кричу, кричу ей: «Здравствуй, мама! 
Я снова дома, я с тобой.

Вновь буду жить под отчей крышей 
И никуда не пропадать…» 
А мать меня совсем не слышит, 
Меня не замечает мать.

Стоит, качается былинкой, 
Концы платка прижав к плечу, 
А я над нею пепелинкой 
Летаю и кричу, кричу…