Русская поэзия | Василий Дворцов

ВИДЕНИЕ

В сраженье есть начало, есть конец:
Начало в тактике, конец в надежде.
Тут ангелы в сияющих одеждах,
Скорбя склоняют воинский венец.

Венец тому, кто не закончил бой,
Но тело опрокинулось в атаке.
Кто не хотел – но верен был присяге,
Кто в двадцать – не согласен на покой.

Кто добежать пытался до врага,
Достать штыком, не доверяя пуле, –
Но пред глазами огненно сверкнули
Иные, непривычные снега.

И в охватившей полной тишине
Прорезалась мелодия иная.
И поднялась восполненная стая
Солдатских душ к развёрстой вышине.

«Вождей и воев, – звал церковный хор, –
Жизнь за Отечество в полях сложивших».
И всех – тысячелетие служивших –
Соединял заоблачный простор.

* * *

Двое на фоне рассвета.
Лодку немного качает.
Небу река отвечает
Искренне розовым светом.

Двое сложили ладони,
Лица склонили в печали.
Звёздам река отвечает
Искрами в розовом звоне.

Двое на грани запрета.
Лодку сильней закачало.
И уж не видно причала...
И уж не нужно ответа...

ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА СИДЕЛЬНИКОВА

Отступаем. Всё меньше и меньше
Верных воинов стылой зари.
По-над копьями огненно плещут
Наши стяги в засохшей крови.

Завершили, что нам предрекали,
Искупая не нашу вину.
И вороньи голодные стаи
Закружили ночную страну.

Отступаем. Закончены битвы.
Нашим мёртвым положен покой.
Нашим вдовам открыты молитвы
В белой церкви над чёрной рекой.

Молчаливы в поломанном строе.
В слое пыли не блещут щиты.
Лишь сердца надрываются в стоне,
Когда топчем и топчем цветы.

Когда всё, что могли, – совершили.
Когда главное всё –
Нас ломали, но нас не сломили.
Наша правда – кресты на груди!

Наша вера – в глазах на хоругвях,
Наша воля – в нетварном огне.
Отступаем в порезах и струпьях,
Оставляя просёлки во мгле...

Отступаем. Но сеем могилы
Самых близких и чистых друзей.
И земля восполняется силой –
Из объятий своих сыновей.

С.

Там, за стеклом, снега, снега.
И Петербург всё ближе, ближе.
Ночных просторов жемчуга
Стальной иглою поезд нижет.

Искрит качание равнин
Под такт качаниям вагона.
«Одна ты там… тут я один…» –
Гремит на стыках перегона.

Разбит, разрыт, разворошён,
Лицом в стекло, лицом в метели.
А там безвидный белый сон,
Остылые полей постели.

А там забытое для всех,
Ничьё томленье и сомненье.
И мой порыв или побег –
Судьбой смешное возмущенье,

Попытка тысячам причин
Предать в последствиях законность.
«Ты там одна … я тут один…»
Твердит стальная многотонность.

Стыкуя временной раскат
Стучат колёса в искрах пыли.
«…а снегопад – как звездопад…»
Ожгли слова. И осветили.

Деревьев разрежённый ряд
Прозрачным гребешком в тумане.
А снегопад – как звездопад! –
В нём невозможно без желаний!

Как невозможно без любви
В ночном раскачанном вагоне:
Циклон в полях, метель в крови,
Судьба в разгоне и возгоне.

Там, за стеклом, поля летят.
Метётся белая пустыня.
На стыках скоростной набат:
«А снегопад – как звездопад!
А снегопад – как звездопад…»
И эхом, эхом твоё имя.