На Родине Есенина

-

Ещё не поросли тропинки,

Что слышали твои шаги.

И материнскою косынкой

Ещё пестрят березняки.

И говор леса, говор дола,

И говор горлинок в лесах

Зовут тебя к родному дому,

Счастливого или в слезах.

Им всё равно, каким бы ни был, –

Найдут и ласку и привет.

По вечерам играет рыба

И бабочки летят на свет.

И розовеющие кони

В закатном отсвете храпят.

И в голубых туманах тонет

Пугливый голос жеребят.

Всё ждёт тебя.

Всё ждёт, не веря,

Что за тобой уж столько лет

Как наглухо закрыты двери

На этот самый белый свет.

Ты нам оставил столько сини!

А сам ушёл, как под грозой,

Оставшись

На лице России

Невысыхающей слезой.

Рождество Пресвятой Богородицы

-

Матерь Божья, мир души, отрада,

Непорочно вечный свет зари,

Подари

Нечаянную радость,

Мир надежды людям подари.

-

Подари скорбящим исцеленье,

Жаждущим подай глоток воды,

Грешникам даруй пути к спасенью,

Отведи бедовых от беды.

-

Отведи от проклятых

Проклятья,

От злословной порчи отведи.

Пусть поверят люди в то,

Что братья –

Все, кто повстречался им в пути,

Все, кто стал опорой и оградой,

Веру дал, сочувствие своё,

Ведь для всех – нечаянная радость,

Богоматерь, Рождество Твоё.

-

А себе прошу я,

Скромный житель

Той земли, что я счастливым стал,

Чтобы долго ангел – мой хранитель

Правого плеча не покидал.

-

Дай мне дар, чтоб быть к себе построже,

Ко всему, чем я живу и жил.

Только не давай мне, если можешь,

То, чего грехами заслужил...

-

Светлая. Пречистая. Святая.

В этот день, не пряча торжество,

Ткёт тропинку осень золотая

К дню Рожденья Сына Твоего.

-

И по ней

Идти моей России

В нимбе из тернового венца

К дням Рожденья Матери и Сына

И к Престолу светлому Творца.

СОЛОВЬИНАЯ НОЧЬ

Детям моим и

внукам посвящаю

Опять озвучены осины,

Кусты черёмух и ручьи.

Опять, опять по всей России

Поют ночами соловьи.

-

Они поют не по привычке,

Не по нужде в конце концов!

Их песня –

Это перекличка

Домой вернувшихся певцов.

-

– Я тут! Я тут! –

Один выводит.

– И я! И я! И я! И я!.. –

А сколько горестных мелодий

В обычной песне соловья!

-

В ней боль за тех, кто не осилил

Дорогу в отчие края...

Вот почему всегда в России

С тревогой ждали соловья.

-

Нелёгок путь к ольхе знакомой,

К раките старой и к реке...

Бывало, выйдет дед из дома

В косоворотке, налегке.

-

И в сапогах,

Что в праздник даже

И то не всякий раз носил.

И замирает, как на страже,

Тревожно вслушиваясь в синь.

-

Он слышит, как роняют почки

Едва-едва приметный звон.

И бабка рядом с ним –

В платочке

Далёких свадебных времен.

-

Дед напряжён. Почти не дышит.

Не видит неба и земли.

Он только чутким ухом слышит,

Как соловьи бурлят вдали.

-

И вдруг поблизости

Невольно,

Как бы случайно:

«Чок» да «чок».

И усмехнулся дед, довольный,

И тронул бабку за бочок.

-

– Гляди-ка, наш-то отозвался,

Выходит, перезимовал... –

А соловей вовсю старался,

Не слыша искренних похвал.

-

Он пел. И с этой песней древней,

Такой знакомой и родной,

Сливались поле, лес, деревня,

Уже живущие весной.

-

Пел соловей светло, знакомо.

И дед негромко, не спеша

Сказал:

– Ну вот, теперь все дома,

Кажись, оттаяла душа...

-

Он шёл деревней вдоль дороги,

Был крепок шаг, но не тяжёл.

И бабка маялась в тревоге:

– Кабы до девок не пошёл.

-

Сидела старая у дома,

К сухим глазам прижав ладонь.

А дед принес огонь черёмух,

Пускай не яркий, но – огонь.

-

И в мире не было милее

Той соловьиной высоты.

И старая, от счастья млея,

Уткнулась в мокрые цветы.

-

Всё было так и не иначе.

В тиши тонули голоса:

– Да ты, никак, старуха, плачешь?

– Да что ты, старый, то ж роса...

-

Дремали на коленях руки.

И сладко думалось о том,

Что вот и дети есть, и внуки,

И соловей вернулся в дом.

-

Но всё не вечно в мире этом,

Что говорить, закон таков.

Роса с черёмуховых веток

Оплакивает стариков.

-

Но вновь озвучены осины,

Кусты черёмух и ручьи!

Опять, опять по всей России

Поют ночами соловьи.

-

И мы – в который раз! – с любимой

Уходим с дедова крыльца,

Чтоб в море голубого дыма

Услышать прежнего певца.

-

(Он так, бывало, рассыпался!

Аж закипал черёмух вал.)

-

Но соловей

Не отозвался.

Видать, не перезимовал.

    * * *

Ты мне горизонты открыла,

На счастье вручила права.

С любовью

Ты мне подарила

Священное чувство родства.

-

То чувство

Всё шире и шире

С детьми

И с годами росло.

Роднее тебя

В этом мире,

Пожалуй, и быть не могло.

-

Незримо года пролетали –

Забытые сладкие сны.

Как птицы у первых проталин,

Мы ждали

Прихода весны.

-

Весеннее чувство

Моложе.

Да будет же вечной весна,

С которой до боли, до дрожи

Любовь человеку нужна!

-

Судьба

Нам дарила участье,

Неведенье мрачных вестей.

И видели мы

Наше счастье

Глазами счастливых детей.

-

А если беда и встречалась,

С незримым покоем в крови,

Ты ту же любовь излучала,

Как в первые годы любви.

-

Твоею заботой хранимый,

Живу бесконечной весной.

Тебя называл я

Любимой,

Теперь

Называю родной.

ПЕРВЫЙ УЧИТЕЛЬ 

Памяти А.А. Коваленкова

Я помню сожжённые сёла

И после победного дня

Пустую

Холодную школу,

Где четверо кроме меня,

Где нам однорукий учитель

Рассказывал про Сталинград...

Я помню

Поношенный китель

И пятна – следы от наград.

-

Он жил одиноко при школе

И в класс приходил налегке.

И медленно

Левой рукою

Слова

Выводил

На доске.

-

Мелок под рукою крошился.

Учитель не мог нам сказать,

Что заново с нами

Учился

Умению ровно писать.

Ему мы во всём подражали –

Таков был ребячий закон.

И пусть мы неровно писали,

Зато мы писали, как он.

-

Зато из рассказов недлинных

Под шорох осенней листвы

Мы знали

Про взятье Берлина

И про оборону Москвы.

-

Дымок от землянок лучился

Жестокой печалью земли.

– Любите, ребята, Отчизну,

Её мы в бою сберегли...

-

И слово заветное это

Я множество раз выводил.

И столько душевного света

В звучанье его находил!

-

А после

Поношенный китель

Я помню как злую судьбу –

Лежал в нём

Мой первый учитель

В некрашеном, светлом гробу.

-

Ушёл, говорили, до срока,

Все беды теперь позади...

Рука его

Так одиноко

Лежала на впалой груди!

-

Могилу

Землёй закидали.

И женщины

Тихо рыдали.

И кто-то негромко сказал:

– Медалей-то, бабы, медалей!

Ить он никогда не казал...

-

Мой первый учитель!

Не вправе

Забыть о тебе никогда.

Пусть жил ты и умер не в славе –

Ты с нами идёшь сквозь года.

-

Тебе я обязан

Всем чистым,

Всем светлым,

Что есть на земле,

И думой о судьбах Отчизны,

Что нёс ты на светлом челе!

 * * *