* * *

Петух красиво лёг на плаху,

Допев своё «кукареку»,

И каплю крови на рубаху

Брезгливо бросил мужику.

Вы слышали, как падают…

-

Я знаю: было здорово!

Я знаю, кто здесь жил, –

Старик в кепчонке порванной

Здесь что-то сторожил.

Теперь забита досками

(Уехали, ту-ту!)

Почти что паустовская

Избушечка в саду.

Старик – тот самый, в кепочке –

Уже не в шалаше.

И яблоки за веточки

Не держатся уже.

Одно, второе, пятое –

Тук-тук – в пучине тьмы:

Вы слышали, как падают

Не яблоки, а мы?

Вот славный сын Адама

С манерами Христа

Напился, плюнул в зама –

И грохнулся с поста.

Он грохнулся, а я пока

Скандалами цвету.

И всё ж не громче яблока

Когда-то упаду.

Естественно, небрежно:

Тук-тук – и тишина.

Прошу! Возьмите! Съешьте…

И сплюньте семена.

  * * *

Я шагаю, спускается вечер.

Сердце грусть начинает кусать:

если Пушкина где-нибудь встречу,

что спросить и о чём рассказать?

-

От шагов тишина не грубеет...

Дай же Бог сто эпох не грубеть!..

А царь-колокол ночью вспотеет,

как немой, что пытается петь.

-

Ах, Москва, – белоснежная книга,

Да жар-птичьи следы на снегу...

Из Сибири к тебе каждый миг я

всё бегу, всё бегу, всё бегу...

-

По стерне, по ромашкам да розам,

Я, счастливый, аж до смерти рад...

Всё бегу, как собака за возом,

как собака по кличке Пират...

-

Не нужна мне любая награда –

конура или хлеба кусок...

Приласкай ты, столица, Пирата,

хоть разок,

                  хоть разок,

                                    хоть разок…

  * * *