* * *

Может, приснюсь по дурости? Где ты, моя печаль?!

Не жаль ни тебя, ни юности, да и себя не жаль.

-

Всё, что грезилось, – минуло. Всё обратилось в прах.

Кануло, сплыло, сгинуло  в чёрных чужих мирах.

-

Мужняя иль безмужняя?.. С кем ты?! Не всё ль равно...

Иль никому ненужная пьёшь чужое вино.

-

Может, приснюсь по дурости? Может, припомнюсь вдруг

В тёмных потёмках юности, где никого вокруг.

-

Ни вечеринок с танцами, ни огней на воде.

Где никого на станции, где никого нигде.

-

Жизнь наши души кинула. Хоть во сне отзовись!

Всё, что грезилось, – минуло и обратилось в жизнь.

-

Морок обворожительный. Сладостный сон слепцов.

Сумерки небожителей. Сутолочь мертвецов.

-

Ни пауков за зеркалом, ни соловьёв в садах!..

Светокруженье мерклое в треснувших зеркалах.

-

Знаю – вовек не встретиться наперекор Судьбе!

Боже, неужто теплится время моё в тебе?!

-

Может, приснюсь по дурости! Где ты, моя печаль?!

Не жаль ни себя, ни юности, да и тебя не жаль...

* * *

Зыбкая прозелень озими,

светом остуженный сад.

Чёрные листья над озером

к берегу не долетят.

Листья безвестного дерева

падают в стынь, не дыша.

Но до последнего берега,

может, дотянет душа.

Небо холодное светится,

озеро в листьях черно,

и раньше времени встретиться

здесь никому не дано.

Стынет опавшее дерево.

Меркнет простуженный свет.

К берегу! К берегу. К берегу…

Там, где и берега нет!..

Дорога к счастью

-

Обмяк на спинке стула китель.

Отец уснул. Не спится мне.

И слышно: громкоговоритель

Гремит на площади во тьме. 

-

Чугунный голос в тьме ненастной

Вещает всем на всю страну

О том, что будет жизнь прекрасной,

Когда освоим целину. 

-

Он в шесть часов отца разбудит,

Чтоб всё сначала повторить…

Когда совсем прекрасно будет –

О чём он будет говорить? 

-

Я засыпаю с этой думой,

Меж тем проходит тридцать лет,

И тишина в ночи угрюмой,

И нет отца, и дома нет. 

-

Куда те годы промелькнули?

Сквозь сон пробьётся мысль ко мне.

Очнусь: отец сидит на стуле

И голос слушает во тьме.

О понимании

-

Они давно уже покойники, чьим пониманьем дорожил.

Я жил тогда на подоконнике – и в общем-то неплохо жил.

-

Вмещалось всё моё имущество в трофейный кожаный портфель.

И ничего, что ночью мучился на подоконнике, как зверь.

-

Я не страдал величья манией,  я жизнь с друзьями пропивал,

Я жил взаимопониманием, но сам себя не понимал.

-

Такие были обстоятельства, такое выдумать нельзя.

Но это всё бытописательство, а не поэзия, друзья.

-

Всё это где-то ещё брякает пустой посудой поутру,

За межпланетными бараками на галактическом ветру.

-

Но все они давно покойники, чьим пониманьем дорожил,

И Месяц спит на подоконнике в кругу отверженных светил.

-

Но проявляет Мир внимание к моей персоне, ого-го!..

Но лучше жить непониманием, чем пониманием всего...