Русская поэзия | Виктория Можаева

* * *

Читая Литературную энциклопедию

Ищу своих – в подтекстах биографий,

В стихах и письмах, и в молчание их.

В бесценном хламе старых фотографий

Ищу своих.

Не пыль, а кровь страницы расплескали.

Исчезло время, как после Суда...

Я чувствую: они меня искали

Ещё тогда.

В многосплетениях словесной вязи

Душа найдёт, чему ей должно внять.

Таинственно-непобедимой связи

Нам не разнять.

Сиянием живым переливаясь,

Закат на окнах заиграл моих. –

Как у огня сижу, отогреваясь

Среди своих.

* * *

Там, где тянется песчаная дорога

В даль зелёную – идти бы да идти,

Всё мне кажется: увидеть можно Бога

Так же просто, как прохожего в пути.

Проплывают облака ромашек мимо,

Дышит воздух ароматом чабреца.

Всё мне кажется, что Он идёт незримо

Тёплым ветром около лица.

И не хочешь, но приходится вернуться,

Мягко стелются под ветер ковыли...

Всё мне кажется, что нужно оглянуться,

Задержаться, поклониться до земли.

* * *

Плоть осквернена и дух затмен

Посреди отчаянья и срама.

Это время дьявольских подмен

Оставляю за пределом храма.

Здесь же свечи тонкие горят,

Как соборы в небеса главами,

И молитвы Господу творят

Древними забытыми словами.

Надо мною ангела крыло,

Воспевает хор протяжным гласом.

А вокруг дыханье и тепло

Множества, не видимого глазом.

Жизнь ушла, страдая и спеша,

Здесь же, под святыми образами,

Вдруг заплачет девочка-душа

Детскими, отрадными слезами.

* * *

Деток поднять бы, да ни одного

Не упустить в забытьи.

Господи, нет у меня ничего –

Только молитвы мои!

Так и стою перед ликом Его:

– Господи, погляди,

Нет за душой у меня ничего –

Дети да крест на груди.

Страстная Пятница

Если веру и крепость утрачу,

Если света не станет в лице,

Я войду в Божий храм и заплачу

Перед Ликом в терновом венце.

К этой муке приблизиться трудно.

Час шестой. Надвигается тьма.

Тихо в церкви и немноголюдно,

Как тогда, у подножья холма.

Отче наш, разделю Твоё бремя,

Униженье, страданье и страх.

Смерти нет, только смертное время

Перед вечностью падает в прах.

Дай мне, Господи, веру и слово,

Утешение в тяжкие дни

И меня, как разбойника злого,

В светлом Царстве Твоём помяни.

* * *

Прожила тётя Валя с любовью
Ко всему, что Господь подарил,
К своему небольшому становью,
Где вставала всегда до зари,
Где согрела живыми руками
Каждый в доме своём уголок,
Нарядила его рушниками,
Обновила и пол и полок.
Прожила благодарно и чисто
Под портретами мамки с отцом,
И ходила – светла и лучиста
И душою своей, и лицом.
Бог ей скажет: «Иди, золотая,
В те края, где покой и добро…»
И синичка-душа, улетая,
На порожек обронит перо…

* * *

Мы отпразднуем когда-то День Победы,
Выпьем водки и картошки напечём.
И давнишние и нынешние беды
Вдруг покажутся как будто нипочём.
Мы отпразднуем великий и родимый,
И в небесной беспредельной вышине
Улыбнётся молодой и невредимый
Дед мой, без вести пропавший на войне.
И ребята, что погибли на Донбассе,
С нами вместе будут праздновать тогда…
А пока что этот День у нас в запасе.
До рассвета. До Победы. До Суда.

* * *

На кухне огонёк мигнёт смущённо,
За окнами метели тяжкий вой.
А в доме так тепло и защищённо,
Как будто в рукавичке меховой.
Я в одеяло, мягкое как кошка,
Укутаюсь сегодня посильней.
Мне снится сон: под соснами дорожка
И женщина, идущая по ней.
Она идёт так радостно и прямо,
Не обернётся, не посмотрит вспять.
И я хочу ей крикнуть: «Мама! Мама…»
Но сон мой обрывается опять.

* * *

На границе поспевает гречка,
Косят сено, хлопоча к зиме.
За колючей проволокой – речка,
Поле, хутор, церковь на холме.
Там теперь уже никто не служит,
Не читают требы ни о ком,
Только коршун в небе кружит, кружит
Над упавшим долу хуторком.
И плывёт, как будто бы в надежде,
Ждущая чего-то тишина…
Здесь у нас в России всё, как прежде,
А у них-то там теперь – война…
Что ж вам люди сделали такого,
Что живут на родине – в плену?!
Дорогая Оля Казачкова,
Я тебя в молитве помяну.
И тебя, и Лену, и Галину… -
Всех, кого от сердца не отбить,
Всех, кого сегодня Украину
Учат по-бандеровски любить…
Побежит река волной горючей
По родным станицам, хуторам,
Полетит над проволкой колючей
Вольный голубь на закрытый храм…
Я сплету бессмертник и калину,
Зверобой и дикий виноград…
Пропусти меня на Украину,
Европейской армии солдат!
Ты же слышишь, как зовут оттуда,
Всматриваясь вдаль из-под руки…
Пропусти! Яви такое чудо…
На могилы положить венки.