* * *

Позабыл и дом родной, и детство,

Но ржаные помню калачи

И само торжественное действо

Около растоплённой печи.

Это мне потом известно стало,

Как меняла старенький сатин

Мать моя на дрожжи и на сало

В дни международных годовщин.

Позабыл заветные полянки,

Лопухов размашистую тень,

Позабыл и рыжие поганки

На дощатых крышах деревень.

Это мне потом известно стало

Про послевоенную беду,

Что в деревне хлеба не хватало,

Что в деревне ели лебеду.

Что ночами плакала украдкой

Мать моя – узнал через года.

Мне тогда спалось ночами сладко,

А теперь не спится иногда.

 * * * 

Ах, как ласточки реяли в выси!

Нежным сеном тянуло с полей.

И слетались вечерние мысли

На огонь сигаретки моей.

Шли подводы деревнею грузно,

За подводами шли мужики.

Нам для горести многое нужно,

А для счастья совсем пустяки:

Только б ласточек в выси

Да эту

Вечереющую благодать,

Да ещё докурить сигарету

И заснуть...

И проснуться опять.

* * *

И хотел бы в деревню родную,

Да пустили её на распыл.

И хотел бы запеть удалую,

Да старинный мотив позабыл.

Голо всё, словно после набега

Золотой зачумлённой орды.

Лишь былинка торчит из-под снега

Там, где прежде стояли сады.

Только ветер гуляет над полем,

Закатившийся в наши края.

Он, конечно, судьбою доволен,

Бездомовный, как, впрочем, и я.

Мне бы тоже за ветром умчаться,

Бросить эти края – и умчать!

Чем былинкой над снегом качаться,

Чем пеньком на дороге торчать.

Только сердце навеки пристыло

К той земле, что магниту сродни,

Где и летом нечасто гостило

Красно солнце в холодные дни,

Где теперь заметает дороги –

Скоро будет совсем не пройти! –

И откуда застывшие ноги

Всё не могут меня унести…

* * *

Ни звезды, ни ясна месяца –

Костерок горит в ночи,

И бесшумно тени мечутся,

Как огромные сычи.

-

Слышно – рядом речка токает,

Ходит перепел в овсе,

Лошадь спутанная топает

Да катается в росе.

-

Ни проезжего, ни пешего –

Тишина и благодать!

Никакого больше лешего

Не желаю пожелать –

-

Ни звезды, ни ясна месяца...

Мне теплее на земле,

Если тени тихо мечутся,

Костерок горит во мгле.

* * *

Лепечет дождь

В открытое окно,

Что прокатилось,

Кончилось веселье

И превратилось

Летнее вино

В ненастное

Осеннее похмелье.

Деревья

С непокрытой головой

В моё окно

Заглядывают снова.

И мир живой,

Верней – полуживой,

Зовёт меня к себе,

Полуживого.

Надену плащ,

И кепку натяну,

И с крохотной

Надеждой на спасенье

Уеду в бор,

И встану под сосну,

Как верующий

Под благословенье.

Да,

В мире все живут своей бедой –

Открытие,

Что сделано не нами.

Лесные раны

Залиты смолой,

Людские раны

Залиты слезами.

И даже здесь,

В протяжной тишине,

Осевшей на брусничники

И хвою,

Деревьев дрожь

Напоминает мне

О ветре

Над моею головою...

* * *

Сближаем страны и народы,

Пускаем шахты и заводы,

Перепахали целину...

А где-нибудь в посёлке Устье

Такое встретишь захолустье,

Что просто скажешь: «Ну и ну!»

-

В кирзу обутая девчонка,

Всегда закрытая лавчонка,

И гам, и пиво у ларька,

Ползёт сельповская телега,

Возница сед, лошадка пега,

И пахнет дождиком...

Тоска!

-

Спустись к реке, где волны пляшут

И где удилищами машут

Ребята с раннего утра.

И там, под побережной кручей,

Ты вдруг поймёшь, что всё же лучше

Тебе живётся, чем вчера.

-

Ведь это так неповторимо,

Когда и пароходы мимо

И мимо все грузовики.

И волны плещут в жёлтой пене,

И, как, цыгане при обмене,

Руками машут мужики.

-

Какая русская картина!

Вот на паром взошёл детина,

Присвистнул, грохнул каблуком! –

И отвалил паром могучий....

И девушка махала с кручи

Детине славному платком.

-

У каждого свои заботы,

Свои по жизни повороты,

Своя любовь, своё крыльцо.

Но в эту жизнь вглядеться надо,

И это высшая награда –

Глядеть открыто ей в лицо.

   * * *

Осенняя заря, заря глубокая

Горит и гаснет через полчаса.

И только птаха, птаха одинокая

Пустынные пронзает небеса.

Ни шороха, ни звука постороннего,

И летние туманы отцвели...

А сколько гроз высоких похоронено

Здесь, под напластованьями земли!

А сколько вдоль дороги пораскидано

И строгих дум, и песен без вина...

Чего родной землёй не перевидано,

Чего не переслышала она!

Чего не повидали эти поженки,

Где ивняки толпятся по краям,

Где нежно прилегают подорожники

К неизлечимым рваным колеям.

Но говорить о прожитом не хватит ли?

Порой колюча память, как жнивьё.

И разве сын напомнит старой матери

О возрасте и хворости её?

Усталая, безмолвная, ранимая,

Пусть отдохнёт земля моя, пока

Вечерняя заря, заря равнинная

Свой бледный отблеск шлёт на облака.